Как переехать в США в детстве, быть в христианской школе, проходить собеседование в НХЛ на 240 вопросов. Монолог новой звезды нашего хоккея
Егор Афанасьев уехал из России в 15 лет. Выучил там английский, нашел девушку из Италии, а в 19 лет вернулся. Теперь Афанасьев заиграл в КХЛ за ЦСКА и зажег в сборной России на Кубке Карьяла. Он же был одним из лидеров России на МЧМ-2021.
Афанасьев рассказывает «Голу» свою историю: каково уехать в чужую страну без языка, выигрывать со сборной и проходить собеседование в клуб НХЛ с вопросами типа «Ты когда-нибудь убивал?»
Пошел в хоккей из-за Ковальчука, выиграл с ЦСКА все юношеские турниры
«Я родился в Твери. Было три с чем-то, когда впервые увлекся хоккеем. Папа рассказывал, что Ковальчук тогда приехал с «Атланты». Это где-то 2004-2005-й год. Папа сводил на его мастер-класс, а я уже бегал за ним и говорил: «Купи мне эту палку». Потом поиграл − сразу понравилось.
Когда появился четвертый айфон, ставил Ковальчука на обои. Так и гуглил: «Ковальчук поставить на заставку». Майка его была – там на логотипе еще самолет. Я ее в клочья разорвал, потому что постоянно в ней тренировался. Но классная майка, моя любимая.
Матч с легендарным голом Ковальчука на ЧМ смотрел дома. Вспоминаю лицо Рика Нэша с опущенной головой. До сих пор пересматриваю. Еще маленьким был, но уже все осознавал. У Ковальчука тогда турнир вообще не шел, его не ставили. А потом в овертайме он забил и на стекло запрыгнул.
Кто еще из хоккеистов на меня повлиял? Дацюк такой один, именно из русских игроков выделяется. Показывает очень умный хоккей. Форсберг – парень с «Нэшвилла». Я с ним катался на одном льду в лагере. Он мне нравится, как игрок и человек. По Малкину так: когда я был моложе, старался всегда играть в такой же хоккей. Мы же оба габаритные.
В пять лет мы с семьей переехали в Москву. До 12 играл в «Динамо», а потом в ЦСКА перекупили. Перед «Динамо» я был еще совсем маленький, большого выбора не было. Секция просто оказалась ближе к дому. Просто приехали, два состава было – всех сразу и взяли. Всех детей же берут в секции. Резвый был, хотел тренироваться.
В ЦСКА хорошую команду очень сделали. Пару людей как раз забрали из «Динамо». ЦСКА – имя, сами понимаете. Из той команды до сих пор со всеми общаемся. Гуськов, Чернов, Абрамов, Арбузов – все эти имена были в ЦСКА по нашему году. Получалось очень много турниров выигрывать.
Америка – вызов, неизвестность. Я бы сказал, что здесь сложилось все вместе. Уехал, потому что в ЦСКА мы очень много выиграли всего. После сезона сели с родителями как-то. Решили это просто моментально. Сначала поехали в просмотровый лагерь в конце весны. В августе перед школой полетели туда вместе с мамой. Хотелось открыть для себя что-то новое. Рад, что получилось.
Первое впечатление от Америки связано с фильмами. Вот их смотришь: бежит дамочка с мужем, трава зеленая, все аккуратненькое. Когда приезжаешь сам, едешь с открытым ртом. Потому что ты все в фильмах видишь, а потом в реальности с этим сталкиваешься. И там все такое же».
Учился в частной христианской школе, хотя вообще не знал язык
«Мама языка не знает до сих пор. Мы настолько быстро приняли это решение, что я даже к репетитору не ходил. Знал немного, но английский из школы не очень там пригодился. Там больше на сленге разговаривают. Первые три месяца я же еще и в частную христианскую школу ходил. Не в самую обычную, а для умных людей.
Сначала наша квартира была почему-то минутах в сорока от школы. Мы с мамой вставали в 5:30 где-то, потому что в 7:45 уже школа начиналась. Бывало так: хожу, функционирую, но все еще сплю. Потом мама везла меня до школы, до трех я там был. Когда обратно ехал, спал или делал уроки в машине.
Дальше уже на арену. Когда был первый год в школе, на арене тренировки были часов в 6-7 вечера. Так что заканчивал часов в 8-9 примерно. Свободного времени тогда вообще не оставалось. Только на следующий год его уже было больше – в молодежке. Тогда уже жили в семьях. Приходили на арену, тренировались, а вечером уже что-то оставалось.
Если бы поехал в обычную, визу бы не дали. Я ездил по студенческой. Школа была близко к арене. Первые дни в школе находился в какой-то прострации. Запомнилась больше всего биология.
На уроках так: учитель говорит, а я включаю переводчик. Потом уже начал что-то понимать, сам произносил какие-то слова. Просто говорил учителям, что они слишком быстро разговаривают. Первое время шло тяжело, конечно.
Словак был один, но он английский знал, готовился. По-русски вроде с ним не поговорить, а английский я не знал. Нашлись несколько ребят, которые помогали. Говорили: «О, ты русский, круто». Переводили тоже. В первые недели так и приходилось с телефоном постоянно быть.
Никакой репетитор не помогал. Самое-самое быстрое − это учить язык по разговору. Первые три месяца очень тяжело, потому что ты не знаешь ничего. Когда уже начинаешь, то да, не можешь правильно времена определить. Получается: «Я хожу туда-то».
Дальше ловишь все это, словарный запас пополняется. Главное – начать. И практика. Где-то после четырех месяцев уже мог хотя бы какой-то маленький диалог с людьми иметь. Понимал многое уже через пару месяцев.
На английском я прочитал две книжки: «Ромео и Джульетта» и «Граф Монте-Кристо». Очень тяжело, потому что в них старый английский. Некоторые слова там не те, которые есть в сегодняшнем английском.
Короткие перемены – главное впечатление от школы. Это что-то невообразимое. Потом помню, что зимой у них есть тесты на безопасность. Например, если террористы захватили школу, то все под парты и в угол. Там все быстро происходит: окна закрывают, в каждом классе есть вот такой угол специальный.
Если в России для школьников из учений только пожарная тревога, то там больше: террористы, ураган и пожар. Каждое из таких учений проводится где-то по три раза в год.
Во время урагана все спускаются в большой тренажерный зал, потому что там лучше всего. Из учений по пожару был один момент. Зима, температура, может, где-то минус 10 – и мы в футболках выходим прямо на улицу. Учителя-то все в куртках стоят».
В 16 лет остался один в чужой стране. Зимой в тапках, пранк в ресторане и Call of Duty
«Это нормально – так люди и делают. Ничего не говорю: очень-очень тяжело. Но за счет этого, может, повзрослел быстрее. В детстве все время проводил с родителями – был близок с ними. Тогда это казалось небольшим шоком, но все прошло.
Попал в семью – это Брендан и Алиса. До сих пор с ними в контакте. У них детей не было, жил я с финном одним. Хороший домик, готовили хорошо, приняли меня отлично. Кто-то бывает, что живет со своей семьей. Если они из этого города. Но в 95 процентах случаев все происходит именно так.
В команде помню историю с ботинками. Когда второй год в Америке был. В раздевалке никого нет, а я прихожу после тренировки. Переодеваюсь, смотрю – ботинок нет. Зима. Тапки надел, дошел в них пешком до дома. Тогда еще в семье жил. Параллельно писал людям, но никто ничего не отвечал. На следующий день прихожу, а пацаны смеются. Оказалось, что они за шкафом стояли.
Еще есть такой ритуал. Все вместе сидят в ресторане. Кто-то из ветеранов залезает под стол и кладет масло на ботинок кому-нибудь из новичков. Потом кто-нибудь берет нож и стучит по стаканчику. Все отодвигают стулья. Если у тебя масло, то ты встаешь и поешь прямо в ресторане. Конечно, тебе там дается десять минут. Но все лицо красное – сами понимаете.
Пел раза три, наверное. Там дают английские песни. Два раза пел дуэтом – когда двух новичков выбирали. Один раз сольно уже, на английском. Было очень плохо.
Мне очень понравился город Нэшвилл, когда в лагерь ездили. Такой оживленный город – заполненные бары, кинотеатры. Чикаго еще отличный: люди там постоянно на улице, арена находится в центре города. Высотки, стеклянные дома очень красивые, на озере можно что-нибудь поделать. У меня там друг живет – пару раз к нему ездил.
На комбайне была Call of Duty. Если становился их партнером, некоторых проспектов во время комбайна выдергивали. Тогда перед выходом новой Call of Duty пошли туда: играли два на два, нам сделали бесплатный PlayStation, гравировку красивую, команды с фамилиями. И я вот начал играть.
До этого не играл вообще. За месяц до этого только в Fortnite с финном как-то играли. Было время, но у меня не особо получалось. Летом на карантине вообще очень много играл. Сейчас получается, что там оставил все игры. Теперь только в Counter-Strike играю.
В FIFA если только чисто с ребятами, а так это слишком много времени занимало бы. Вообще в детстве родители от этого меня защищали. Хотя помню в старые добрые времена была Nintendo Wii и вторая Call of Duty. Мне автомат купили, на ковре с ним стоял».
Девушка из Италии, паста с креветками и карантин
«Два года играл в Маскегоне. Это такой маленький городок, где особенно ничего не поделаешь. В кино ходили, на гольф с ребятами, когда было потеплее. Постоянно в тренировках – и ничего тебя не отвлекает. В гольфе все получалось ужасно. Играю как Овечкин. Видел же, наверное, да? Тяжеловато идет, но там приучиться. Пару раз сходил – уже понял, что и как надо.
Еще люблю баскетбол. Очень меня зацепило, до сих пор играю. На разминке кидаю мяч, кроссовки даже купил баскетбольные. Летом с пацанами ходили, играли три на три. Кевин Дюрэнт – мой любимый игрок. В Детройте были с Матвеем Гуськовым на игре НБА. Они там все здоровые. Когда в конце игры спустились вниз и увидели – роботы.
Моя девушка из Италии. Познакомились в ресторане. Удивительно? Сами иногда об этом разговариваем. Два человека из разных стран встретились вот так. Познакомились, сразу понравились друг другу, начали общаться. У нее папа – итальянец. Она рассказывала, что там родители прям из Италии приехали. По маминой истории уже французы. И у нее даже акцент.
Никаких трудностей не было вообще. У нас какие-то общие интересы, потому что она тоже из Европы. Она хочет узнать о моей культуре, я – о ее. Поэтому есть темы для разговоров.
Любимое блюдо – паста с креветками. Она какой-то соус туда добавляет, помидоры режет, все это перемешивает. Потом креветки жарит. Долгий процесс, но могу все за две секунды съесть. Очень много американок и канадок не умеют готовить. Мама у меня очень хорошо готовит – так что для меня все это очень важно. Говорят же, что девушек выбирают по образу мамы.
Встречаемся уже год. Пару месяцев ее не видел, не получилось приехать. Но сейчас хотя бы поехал в Канаду на чемпионат мира. До этого каждый день созванивались. Получается, что там восемь часов разница.
У меня в Америке друг есть – тренер по ОФП. Во время пандемии с ним достаточно часто делали упражнения, укрепляли форму. А так – очень много Call of Duty. Что тут еще скажешь? Бывало и так, что сидел до трех ночи. Потом понимал, что надо уже спать идти. Теряешь чуть-чуть время. В мире будто апокалипсис происходит – не понимаешь ничего.
Потом нормально вернулся на лед. Как раз получается, что в Сочи Кубок Черного моря был. Я не катался два месяца, потом приехал туда сразу в лагерь. Просто помню, что первое время задыхался. Две недели тренировались, потом турнир был. Получилось хорошо выступить. По катанию никакой проблемы не было – мы же не фигуристы. К сожалению».
Собеседования со всеми командами НХЛ (на 240 вопросов!) и раздевалка после победы над финнами
«Все происходит так: тебе звонят по телефону, разговаривают. Иногда присылают список вопросов – заполняешь и отвечаешь. Помню от «Торонто» было 240 вопросов. Я часа 2-3 просидел на телефоне и заполнял. Были вопросы уровня «Убивал ли ты кого-то?»
Потом из «Нью-Йорк Айлендерс» как-то к нам приехали в команду. У нас была игра, а после нее нас вчетвером загнали к тренеру и дали бланки. Там было вопросов 200-300. Мы после матча сидели и на них отвечали.
Во многих случаях все проще. Скауты просто приезжают на арену в день игры, а после ты с ними встречаешься. Пару минут поговоришь и все. Спрашивают о каких-то качествах, какой хоккеист и прочие хоккейные вопросы. Ничего особенного – у всех одинаковые.
Куда-то конкретно не хотел. Лишь бы кто-то выбрал. «Нэшвилл» не ожидал вообще, ноль. Когда выбрали, пару секунд вообще ничего не чувствовал. Такое состояние, будто утонул где-то, застыл. Когда услышал свою команду, встал. Родители обнимаются, а я еще этого не понимаю. Ты уже встаешь, все осознаешь, рад, нервничаешь – очень много эмоций.
Сыграл за «Нэшвилл» предсезонный матч. Полные трибуны – 17 или 18 тысяч было. Видео до сих пор есть, потому что папа туда летал. Во «Флориде» Барков тогда играл, Дадонов вроде не выходил. Это же предсезонные: кто хочет из ветеранов – те и играют.
Аччари запомнился. Помню только смотрел финал Кубка Стэнли, где он играл за «Бостон» против «Сент-Луиса». Потом его обменяли во «Флориду». На лавке сижу во время гимна, смотрю в его сторону – ничего себе. Но отыграл отлично, хорошо себя чувствовал. Сейчас скауты «Нэшвилла» каждую неделю звонят, игры разбираем.
Было очень приятно получить вызов на Кубок Карьяла. Турнир-то большой. Мы с ребятами это осознавали. Конечно, хотелось забрать там пару игр. И тут же понимали, что мы молодые, а в других сборных были игроки из КХЛ и НХЛ. Нам очень хорошие слова говорили в раздевалке и перед сборами. В итоге вышли, сыграли в правильную игру, а потом победили на турнире.
Шведы и финны были недовольны нашей заявкой. Друг рассказывал, что в Финляндии особенно. Они думали, что нас порвут. Наверное, сюрприз, но после победы над Финляндией в раздевалке вообще ничего не происходило. Это действительно настолько хорошая сборная, что внутри все понимали: мы должны выходить и показывать такой хоккей. Все просто были счастливы.
После турнира как-то все разъехались, тоже особенного хаоса не было. Был большой настрой на молодежный чемпионат мира, все мысли только об этом. Престижнее этого турнира для нас ничего нет, а по результату всегда планка высокая. Там тоже собралась лучшая молодежь, все главные ребята. С американцами и финнами списывались, знаю там пару людей.
Вернулся в ЦСКА, потому что клуб владеет правами на меня. Из-за этого долго не колебался. Спасибо клубу, что дал шанс. Потому что перед молодежным чемпионатом мира нужна была подготовка. Просто хотелось уже в хоккей играть. Когда приехал, сыграл две игры в молодежке, тренировался с вышкой. Без разницы было, где выходить. Потом вот попал в главную команду.
Пообещал, что первую шайбу отвезу родителям. Дома есть коллекция: награды лучшему нападающему, кубки. Папа там все собирает и коллекционирует. Он за это отвечает. Родители вообще сыграли огромную роль в моей карьере. Без них не был бы там, где нахожусь сейчас.
Папа – военный человек, очень умный. Знал, наверное, как грамотно меня подвести с маленького возраста. Хотя тренироваться он меня никогда не заставлял. У многих там по три подкатки бывает, а у меня до очень позднего времени вообще ничего такого не было. Плавал, играл в футбол. Без такого фанатизма по хоккею.
В 25 лет вижу себя хоккеистом. Я такой человек, который не любит загадывать. Может, завтра из-за коронавируса вообще хоккей закроют. Буду сидеть в офисе, если возьмут. Загадывать не хочу, но, конечно, есть мечта – играть в НХЛ и выиграть Кубок Стэнли».
