Гончаренко, которого вы не знаете. Жил около Чернобыля, уходил в лес и плакал после удаления, швырял чайник в раздевалке

Виктор Гончаренко с 2013 года освоился в России: был помощником у Слуцкого, непонятно уходил из «Кубани», странно исчез из «Урала». Теперь – пересоздает ЦСКА. Гончаренко – один из ключевых тренеров РПЛ, но раздавал уровень еще в Беларуси, когда штамповал чемпионства с БАТЭ и побеждал «Баварию». 

Этот текст – много-много историй про его формирование и рост в белорусской среде.

Детство у Чернобыля: отец – ликвидатор, «мы все умрем!», футбол на асфальте

«Возвращался, а потом на подушке пятна крови оставались…» – Михаил Гончаренко умер, когда сыну было 16 лет. Он ликвидировал аварию на Чернобыле, в первую неделю несколько раз ездил к реактору и получил дозу облучения. Это отец настоял, чтобы семья осталась в городе Хойники в Гомельской области, хотя первые полгода искала место для переселения.

Гончаренко было девять лет, когда взорвался реактор на АЭС в Чернобыле:

«Прибежала незнакомая женщина вся в слезах и давай причитать: «Мы все погибнем, все умрем!» Взволнованный, я сел на велосипед и быстро – домой. Ехать всего километра полтора, но вдруг поднялась песчаная буря. Сработала тревога, посеянная истерикой той женщины: бросил велик и побежал. Однако вскоре здравый смысл возобладал, и я за ним вернулся. Влетаю домой, а мама такая спокойная, улыбается и двери красит...»

То лето после аварии Гончаренко провел в лагере в Витебске без родителей. Когда вернулся домой, территория школы была заасфальтирована. Потом Гончаренко сам ходил в сторону Чернобыля: «В одной части Хойников, в сторону Речицы, живут люди, а на другой, ближе к границе, начинается зона отчуждения. Я был там – высокая трава, волки воют. На Припяти рыбачил».

После аварии Гончаренко постоянно на целое лето уезжал в лагерь как ребенок ликвидатора. Был в Витебске, Гомеле, Молдавии: «В то время как другие дети приезжали и уезжали, мы оставались там без пересменки все три месяца. Плюс в Хойниках многое делалось для того, чтобы сохранить здоровье людей: песчаные площадки асфальтировались, дороги вымывались специальным раствором».

В девять лет Гончаренко попал в футбольную секцию, куда его отвел отец. Их свободное время занимал футбол: «Из трансляций матчей, которые добирались до Полесья по двум тогдашним телепрограммам, в нашем доме не пропускалось ни одной. Счастье наступало, когда мы брали мяч и вдвоем выходили во двор».

Часто Гончаренко тренировался один, потому что другие дети не приходили – особенно зимой. В таких ситуациях они с тренером просто играли в шахматы: «У нас была длиннющая суперсерия. Через час-полтора переходили на пинг-понг. Потом в тренажерный зал. В заключение могла быть еще пробежка».

В 1994 году Гончаренко оканчивал школу и ездил на просмотр в МПКЦ [сейчас – «Славия-Мозырь»] к Анатолию Юревичу. После игры сам добирался до дома, но рейсовых автобусов не было. 20 километров из 60 Гончаренко проехал на попутках, остальное – пешком:

«Один мужик сжалился, подобрал. Километров 15 я проехал с ним, 25 – пробежал, а остаток пути прошел пешком. Стартанул в районе половины седьмого – без 20 три пришел. 

Представьте, ночь, темно, лес, и я в светлых джинсах чешу. Последний участок – кладбище перед Хойниками, где отец похоронен».

После этого Гончаренко две недели восстанавливался, лечил колено и не мог нормально тренироваться.

Три недели в армии, супчик от Кононова, слезы в лесу под дождем из-за карточки

Гончаренко играл на позиции защитника. В 1994 году он уехал в Минск в клуб РУОР и четыре года жил в общежитии. Когда перешел в БАТЭ, то поселился в одной квартире с Юрием Жевновым: «Утром вставали – йогурт, чай, что есть под рукой. Уходили на тренировку, после которой полагался обед. Вечером готовили что могли – сосиски, макароны».

Потом к ним в съемную двухкомнатную квартиру на неделю подселился Олег Кононов. «Нам с Юрой по 20 лет было, хотелось все успеть – девочки, дискотеки. А Олег намного старше, уже взрослый, степенный мужчина. Супчик варил. Для нас это было хорошее подспорье», – делился Гончаренко. Так продолжалось, пока Кононов не завершил карьеру и не уехал.

Жевнов говорил, как Кононов каждый вечер готовил им ужин: «Олег Георгиевич первым делом заглянул в холодильник, увидел, что он пустой, и сказал: «Я вам буду готовить ужин. Надо пойти в магазин и купить то, то и то. С вас только – помыть посуду». Кстати, он очень хорошо готовил».

Три недели до присяги Гончаренко провел в Борисовском полку связи:

🪖 «Когда надевал на себя общевойсковой защитный комплект, только и думал, как бы поскорее оттуда убежать. На время проверки один майор отправил меня в медсанбат: «Если кто подойдет, говори, что приболел. Сиди тихонько».

Потом у нас было построение, а я не знал, как с портянками обращаться. Спрашивают: «Все в портянках?» – «Все!» – «Всем снять правый сапог!» Сняли: все в портянках, я один в носках. Так весь полк и наказали».

🪖 «Помню, в 6 утра бегали, когда было обалденно холодно: мы забегали в столовую, чтобы хоть немного согреться. Маршировали на плацу, нам кричали: «Не плюй на плац, тут люди умирали!» Тоже анекдот из жизни. Там шаг нужен строевой, и у меня, естественно, ничего не получалось».

В 1998 году Гончаренко перешел в БАТЭ, где через год стал чемпионом. В первый год после трансфера в матче с минским «Динамо» Гончаренко удалился за две желтые карточки и еще до окончания игры ушел за стадион. Бывший председатель правления БАТЭ Анатолий Капский вспоминал:

А это было начало апреля – холод. Гончаренко весь продрог. Его удалили в середине матча. Он мерз не меньше часа, потому что ему было стыдно перед партнерами. Гончаренко – человек невероятно ответственный. Когда игра закончилась, все пошли в раздевалку. Уже начали расходиться, смотрят – его вещи висят. Начали искать его всем миром. Когда нашли, то у него были слезы на щеках».

Бывший вратарь БАТЭ Александр Федорович рассказал «Голу»: «Играли с минским «Динамо» и проиграли. Гончаренко удалили. Мы пришли в раздевалку, помылись и уже уходили. Смотрим, а там чьи-то вещи висят. Посмотрели – Виктора Михайловича, а его самого нет. Пошли искать вокруг стадиона – и мы, и Капский.

Нашли. Там был такой лесочек, трава. Сидел под дождем и переживал. Он всегда такой по жизни. У него дух победителя. Страшно не любил проигрывать. Это же еще начало карьеры было. Понимал, что подвел команду, и ушел в лес. Такое было, когда он был моложе, а потом нечасто».

Чемпионство-1999 БАТЭ отмечал в ресторане. На праздновании Капский увидел, как молодой Гончаренко вместе с Виталием Кутузовым пил и не пьянел:

«Борисов, ресторан «Березина», танцы-шманцы. Саня Лисовский уже с микрофоном – поет Кузьмина… И тут вижу: в уголке два пацана, воспитанники Юрия Антоновича Пышника – Лелик Кутузов и Гоча Гончаренко. Сидят и опрокидывают одну за другой. Закипело сразу у меня внутри, а потом гляжу – не пьянеют!»

Глеб вспомнил для «Гола» то празднование в ресторане: «Мы сидели в углу. Наверное, я был самым молодым. Пили квас и особо ни за кем не следили. Мы попали в команду, где ветераны могли тебе и затрещину дать, если, например, косо посмотришь.

Кутузову тогда девятку подарили как лучшему игроку – на сцену вывезли машину. Юрий Иосифович [Пунтус, бывший главный тренер БАТЭ] выплясывал здорово. Но расслабляться молодым не давали. Спокойненько посидели. Когда первые автобусы на Минск отправлялись, поехали домой».

После пяти операций на коленях Гончаренко ворвался в ЛЧ как тренер: журналисты путали его с футболистом, а перед «Реалом» за день 22 раза попросили об интервью

К 25 годам Гончаренко несколько раз травмировал колено и перенес пять операций. Из-за этого завершил карьеру:

«На сборе в Тирасполе еще, кажется, приземлиться на поле после стыка не успел, а в мозгу уже щелкнуло: «Все, финиш». Врачи подбежали, тренер Криушенко подошел. И я ему: «Николаич, я больше не буду играть в футбол».

Естественно, глаза у Криушенко округлились: «Ты подумай, позже скажешь». Вечером зашел с бутылкой коньяка: «Выпей, прежде чем принять решение». Я махнул рюмочку, но мнения не изменил».

Постоянные подкаты добили колени. «Я применял такой прием: правую ногу выбрасывал вперед и всем весом падал на левое колено, в итоге сейчас оно еле гнется, – говорил Гончаренко. – Сейчас уже я говорю своим игрокам, что футболист должен как можно больше стоять на ногах. Если футболист упал – он уже не футболист».

Федорович объяснил «Голу», что тогда тренеры это одобряли: «Гончаренко играл защитника, был самоотверженным. Это сейчас обучают меньше играть в подкатах – особенно возле штрафной. Он любил играть в подкатах и всегда был заводной. Раньше это поощрялось тренерами. Через 20 лет стали умнее играть, стоять на ногах. Отучали ли его от этого? Нет, такого не было».

В 1999 году БАТЭ впервые после распада СССР стал чемпионом Беларуси. Это первое чемпионство в карьере Гончаренко. В прошлом сезоне БАТЭ стал вторым: «Чего нам тогда только не дарили! Видеомагнитофоны, музыкальные центры, бытовую технику... Видеокамеры вообще были шиком.

Не помню, являлась ли тогда видеокамера дефицитом, но стоила, как две наши зарплаты. А сейчас у всех есть по паре телефонов, ноутбуки, телевизоры. Помню, что подаренные на одном из чествований видеомагнитофон и музыкальный центр использовались у меня дома лет восемь».

Гончаренко шесть раз подряд брал чемпионат Беларуси с БАТЭ как тренер. С ним впервые в истории белорусская команда вышла в групповой этап Лиги чемпионов. Туда БАТЭ попал через квалификацию: сначала выбил исландский «Валюр», потом – «Андерлехт» и «Левски». Гончаренко был 31 год. В Бельгии журналисты перепутали его с футболистом, в Болгарии – посмеялись над шансами БАТЭ:

«Пришел на пресс-конференцию в спортивном костюме. Журналисты посмотрели: кто-то зашел и зашел. Пресс-атташе говорит: «Вот главный тренер». А они: «Не, ты чего? Кого ты привел? Давай главного тренера» (смеется). Был случай с «Левски». Меня спросили: «Зачем вы сюда приехали?» «Приехали победить», – говорю. Дружный хохот пошел по залу. 1:0 мы в итоге выиграли…»

БАТЭ попал в группу к «Реалу», «Ювентусу» и «Зениту». Перед выездом в Испанию телефон Гончаренко переполнился от звонков журналистов: «За пару часов тренировки мобильник зафиксировал тридцать три безответных звонка. А знаете, сколько было за день просьб об интервью? Двадцать две! Большинству журналистов пришлось, извинившись, отказать. Это было бы невозможно успеть физически».

Тогда БАТЭ занял последнее место в группе (при трех ничьих) и закрыл евросезон в Турине. В Италию команда прилетела за неделю до матча и поселилась в Риме: с утра тренировалась и играла с «Фрозиноне» из Серии Б, а днем развлекалась шопингом, поездками в Ватикан и походами на футбол.

В Риме Гончаренко договорился о мини-стажировке у Лучано Спаллетти в «Роме». Тот по несколько часов отвечал на вопросы и почти неделю пускал на тренировки, но при условии выключенных телефонов. Вечером за ужином Спаллетти шутил, что согласился на это за понравившиеся глаза Гончаренко и его помощников.

Каждую осень после переключения на отпуск Гончаренко ездил на могилу отца. Тот сезон растянулся до начала зимы.

Смерть отца – тяжесть до сих пор: «Вечером накануне мы по традиции хорошо попарились в бане. Он выпил там граммов пятьдесят и как-то отрешенно сказал: «Пошли домой».

Мамы и сестры еще не было. Отец посидел на диване перед телевизором, странно запрокинул голову и вдруг попросил: «Постели. Буду спать». А наутро я услышал мамин плач. Он стоит в ушах до сих пор».

Гончаренко – жесткий: выгонял с базы за десятиминутное опоздание и кидался в звезду команды секундомером

Гончаренко – пунктуальность и требовательность. Например, он выгонял с базы БАТЭ Егора Филипенко, Александра Глеба и Сергея Кривца. Первых двух – за опоздание на сбор команды на 10 минут.

Глеб рассказал «Голу» о той ситуации:

«Может, мы неудачно сыграли. Михалыч через себя это пропускал. Наверное, эмоции были. Филипенко меня подождал и забрал на машине. Мы ехали, и нас остановила милиция. Из-за этого задержались. Когда приехали, ребята уже были в тренажерном зале. Быстро переоделись, забегаем, а нам как по ушам дали и прогнали.

Мы пошли на поле. Думаем: «Как-то нагрузку должны получить». Начали бегать, делать ускорения. Подходит массажист и говорит: «Михалыч сказал, чтобы вы с поля уходили». На следующий день уже все было нормально. Но не помню, был ли штраф. Как было с другими? Других милиция не останавливала (смеется). Михалыч всех держал в тонусе, расслабляться нельзя.

Михалыч – эмоциональный. Он такой человек, что все пропускает через себя. Всегда чувствовал команду. Когда надо – мог жестко напихать. Были же ситуации, когда он кидался льдом в раздевалке, чтобы взбодрить. Когда по делу – и похвалит, и пошутит, и отметит с командой. Был как вожак».

Федорович расширил для «Гола»: «Ему неважно, Глеб или Филипенко. Если Филипенко после победы на следующий день на тренировке начинал ерундой заниматься, пешком ходить или вольготно вести себя, Гончаренко мог ремешком от секундомера как дать по шее. Или кинуть тем же секундомером. Или просто выгнать: «Беги по кругу». Все становились как шелковые. Как видят, что Филипенко бегает по кругу, сразу все работают».

Из нарушений дисциплины Гончаренко выбивал пользу для команды. Когда опоздал в автобус сам – купил кофемашину. Так это работало с игроками: «У меня часы всегда показывают на пять-десять минут позже. Однажды Родионов пришел за две минуты до тренировки, а у меня часы показывают 12:08. Я ему говорю: «По моим часам ты опоздал». Потом у команды спрашиваю: «Чего у нас не хватает на базе?» Так Родионову пришлось покупать стиральную машину».

Бывший полузащитник БАТЭ Игорь Стасевич называл Гончаренко диктатором: «Гончаренко – диктатор, злой. Все должно было быть, как он сказал. По крайней мере, так он вел себя с футболистами. Очень быстро заводился в отличие от Ермаковича. В раздевалках летали и чайники, и все что угодно».

Глеб в разговоре с «Голом» не согласился: «Не скажу, что Гончаренко – диктатор. Просто требовательный. И своими поступками передавал это ребятам. Благодаря этому БАТЭ многого добился. Такой воспитательный момент. Когда я играл в «Штутгарте», Магат поступал еще жестче. Все были на него злые. Потом понимали, что все это он делал для нас. Так же, как и Михалыч. Требовал и верил, что надо максимально выжимать потенциал.

Помню, были на сборах в Испании и играли против третьей или четвертой лиги. Горели после первого тайма. Заходит в раздевалку Михалыч – злой. Мы сидим. Была такая бадья, как здоровый чайник. Михалыч хотел его поднять, а чайник был полный. И кинул в нас, тот полетел. Эмоции. Хотел зарядить, что так нельзя, чтобы мы не думали, что это просто товарняк».

«Мы были на сборе в Испании. Не могли выиграть четыре-пять матчей. Да, товарищеские игры и не с сильными командами. Проигрывали четвертый матч. В перерыве зашел Гончаренко и как чайник этот пнул, а потом лед-машину ногой ударил. Потом поилки разлетелись. Летало, летало», – добавил Федорович «Голу».

Гончаренко кидался в игроков бутылками. Например, в перерыве дебютного матча с «Реалом», когда БАТЭ проигрывал 0:1. Вратарь Сергей Веремко тогда вышел в старте:

«Естественно, я считал, что всего один пропущенный мяч – неплохой показатель. И тут появляется Гончаренко. Злой, как черт. По раздевалке начинают летать бутылки. А я сижу и думаю: «Чего он творит?» А Гончаренко давай пихать. Очень ядрено получилось».

Экс-игрок БАТЭ Александр Павлов тоже видел такие моменты в раздевалке: «Гончаренко не стремился попасть в игрока. Метил в девятку, чтобы бутылка оказалась рядом с тобой. 

Над тобой летит бутылка, а ты думаешь: «Оу, епта!»

Еще одна история эмоциональности Гончаренко − от Сергея Кривца: «Первый год его самостоятельной работы. Играли в квадрат. Мяч вышел. Я кричу: «Аут!» Гончаренко: «Играть!» А я продолжаю кричать про аут. Слово за слово. Гончаренко не выдержал: «Все! Иди *** [подальше] отсюда!» Ну, все – я и пошел. Сел возле доктора, сижу. Закончили играть в квадрат. Гончаренко: «Че ты сел?!» – «А что мне делать?» – «Иди тренируйся!»

Гончаренко одевал генсекретаря, потому что бесился из-за его кроссовок. И продвигал хоккей

В БАТЭ Гончаренко следил за имиджем клуба. В 2011 году он с тренерским штабом на неделю ездил на стажировку в «Аякс», где играли Суарес, Вертонген и Алдервейрелд, а команду тренировал Франк де Бур. Вместе с Гончаренко в Турцию прилетел генеральный секретарь БАТЭ Андрей Вашкевич, который переводил с английского.

Гончаренко всегда смущали затертые кроссовки и странные штаны Вашкевича. Ему в пример он ставил де Бура, который вне тренировок ходил в рубашке. Вашкевичу предстоял год в Ливерпуле по учебе, поэтому Гончаренко переживал, что его вид испортит имидж БАТЭ: 

«Посмотри, на кого ты похож! Что за кроссовки? Что это за штаны? Тебя в твоем Оксфорде увидят и что про БАТЭ подумают?! Ты же клуб представляешь, понимаешь? Твой имидж – это имидж клуба. Позоришь ты нас!»

Наутро после показа мод, который прошел в гостинице (на нем была половина состава «Аякса»), Гончаренко повез Вашкевича в магазин одежды Depo и за свой счет купил несколько ветровок и кофт, джинсы и мокасины. В Ливерпуле мокасины стерлись, а остальную одежду Вашкевич носил еще несколько лет.

Игра в хоккей – традиция, которую Гончаренко продвигал в БАТЭ. Он занимался им в школе и таскал хоккейную амуницию: «Как только зима, я на коньках, с клюшкой. Я ведь был капитаном всех школьных команд – футбольной, баскетбольной, волейбольной, – поэтому учитель физкультуры обеспечивал меня экипировкой».

Федорович рассказал «Голу», как проходили хоккейные матчи в БАТЭ: «Мы на «Минск-Арене» собирались лет пять-семь числа 29 декабря. Такая традиция. Устраивали матч и играли. Собирались по человек 20. Даже клюшки и коньки покупали. Правда, сначала играли мячом чуть больше теннисного, а потом осмелели и перешли на шайбу. Но договорились, что выше колена не бросаем.

Гончаренко очень хорошо катался и катается до сих пор. У него были свои коньки, своя клюшка, краги. Играл везде, менялись, кто как хочет. Выходили пять на пять с вратарями. Гончаренко больше был в нападении – один из лучших. Еще пару человек хорошо каталось, а остальные, как медведи».

После переезда в Россию Гончаренко играл за любительский клуб «Минск Джетс». Так его охарактеризовал основатель команды Андрей Грибанов: «Неплохо стоит на коньках, много работает в обороне. У него иногда не все получается в катании, но благодаря мышлению Виктор всегда ближе к шайбе, чем соперник, и все – до свидания! На площадке это очень спокойный человек. Он не любит конфликтных ситуаций. Интеллигент».