Для Бориса Немцова виндсерфинг − страсть и философия. Он бился с рифами, попадал в торнадо и мечтал умереть в океане

Этот текст – не про политику, а про свободу, риск и честь. И спорт, в котором все это уместилось. За несколько лет до старта политической карьеры в жизни оппозиционера Бориса Немцова появился виндсерфинг, потом – кайтсерфинг. Такой спорт соответствовал его индивидуальности, жизненным принципам и политическим убеждениям.

Никого не боялся, говорил прямо, ходил без охраны. Немцов залетал на волны и чувствовал себя свободным и независимым. В феврале 2015 года его застрелили в спину рядом с Кремлем. 9 октября ему бы исполнилось 60 лет.

Пришел в виндсерфинг благодаря науке. За три дня встал на доску и сразу встретил стаю дельфинов

Немцов – кандидат физико-математических наук. В мае 1986 года он попал на научную конференцию в Сочи, которую уже несколько лет организовывал доктор физико-математических наук Вадим Цытович. Эти конференции рушили стереотипы и традиционную систему: вместо усыпляющих речей – неформальная обстановка, живые споры в библиотеке или столовой и собрания в подсобках. Никого не смущал ни статус, ни возраст участников – вместе дискутировали по научным вопросам, вместе отдыхали на берегу Черного моря.

Немцов никогда не отрывался от выступлений академика Виталия Гинзбурга, а после них его ждал пляж и внезапно полюбившийся виндсерфинг. Выбирать непопсовый вид спорта среди ученых – стиль жизни. Виндсерфинг только зарождался, и Немцов одним из первых встал на доску на Хостинском пляже в Сочи.

Первая доска сильно отличалась от современного вида: из дерева, с алюминиевой мачтой и тряпичным парусом – «страшно допотопное сооружение», как назвал ее Немцов в книге «Исповедь бунтаря». Вадим Цытович руководил конференцией в Сочи, а в перерывах между выступлениями участников проводил тренировки по виндсерфингу. Немцов стал его учеником.

Первые дни давались с трудом: тяжело было просто встать на доску и поднять из воды парус. Проявлялся характер – сильный, неуступчивый и принципиальный. «Он знал, что к вечеру будет весь покрыт синяками, но не мог остановиться, – вспоминает участница конференции в Сочи Маргарита Рютова. – На следующий день Боря достиг большего, но выйти в море ему не удалось. Цытович пытался убедить Борю, что для того, чтобы выйти в открытое море, нужно несколько дней тренироваться на земле и около берега. Но Борю это не устраивало, он хотел все и прямо сейчас».

На третий день – выход в открытое море и встреча со стаей дельфинов, которые окружили доску Немцова. «Мало кто в это поверил. Больше всех потешался Цытович: «Это, Боря, многовато для первого выхода, вот и случаются галлюцинации». «Дельфины были», – не унимался Немцов. «Ну, если дельфины были, то я каюсь в своем неверии и меня можно распять». Цытович забрался на большой якорь и изобразил распятие», – умиляется Рютова. Немцова эти подколы только забавляли – выход в море открыл для него новую реальность.

Терял голос из-за адреналинового отравления

Когда в 2003 году партия Немцова СПС («Союз правых сил») не преодолела пятипроцентный барьер и не прошла в Госдуму, он отошел от политики и врубил тумблер на спорт. Стиль Немцова – не быть типичным пузаном и держать себя в форме. В детстве он занимался байдарочной греблей, играл в теннис и баскетбол, ходил в качалку и строил тело культуриста. Политика вышвырнула его из спортрежима и принесла проблемы со здоровьем: курение, ожирение, плохой сон и больная спина.

К 40 годам Немцов занялся самотрансформацией. Дома появился спортзал, а распорядок дня разбавили регулярные тренировки. В 2006 году Немцов хвастался, что может подтянуться 20 раз и отжаться – 80. Спортзал – для силы, виндсерфинг – для души, характера и эмоциональной разгрузки. Простая философия Немцова в двух цитатах:

• «Виндсерфинг – это когда все силы природы с тобой борются. Вода может быть холодной, ветер – порывистым, солнце может быть испепеляющим. Ощущение, что ты один и все зависит только от тебя, мне близко и понятно».
• «Виндсерфинг – это спорт свободных людей. Все серфингисты – по определению либералы. Они абсолютно внутренне независимы и свободны. Наверное, именно политический и партийный опыт научил меня вдвойне ценить те мгновения, когда я могу остаться наедине с природой и открыть в себе те качества, о которых никогда, быть может, и не узнал бы, если бы не посвятил себя виндсерфингу – спорту с абсолютно свободным взглядом на жизнь».

Немцов осваивал острова, ловил ветер и затаскивал туда семью. Его сын Антон в интервью «Голу» вспоминает: «Мы с папой часто ездили в египетский город Дахаб. Я не катался на кайтсерфинге в отличие от папы, а катался только на виндсерфинге. Отец не был профессиональным спортсменом, так как профессия у него была другая. Но тренировался много. Он мог кататься по шесть часов в день. Или даже по восемь. Отец катался на каждом отдыхе на море».

Виндсерфинг – это кайф, но и риск. Две истории:

1. В Эйлате Немцов катался четыре часа подряд (четыре!). Он так громко и долго орал, что из-за большого выброса адреналина на полчаса потерял голос и не мог разговаривать.

2. На острове Маврикий Немцов впервые оценил масштабы гигантских волн: они достигали размеров трехэтажных зданий и пугали новичков. Немцов всегда мечтал умереть в океане во время занятий виндсерфингом. В Маврикий мечта могла осуществиться, когда он двинулся на большую волну и чуть не погиб. «Это была катастрофа: я упал, меня накрыло огромной волной, протащило по кораллам, острым и живым, всю матчасть перекрутило к чертовой матери. Я был абсолютно весь в крови», – жуткие воспоминания того случая.

Кайтсерфинг – тоже безумные приключения: от встречи с торнадо до 20 часов тренировок

Для понимания: в кайтсерфинге доску приводит в движение тяга парашюта, а не паруса, как в виндсерфинге.

Немцов впервые увидел кайтсерферов в Гибралтаре, а включился в новую дисциплину по совету Виталия Кличко. С помощью кайтсерфинга Немцов поправлял спину и оставался в физическом и эмоциональном тонусе – кайтсерфинг физически поддается легче виндсерфинга и разгружает спину от большого напряжения.

«Возникает невероятный эмоциональный подъем, выбрасывается столько адреналина, что если ты катаешься несколько часов, то находишься в очень хорошей форме: и мышечный тонус повышенный, и состояние сердца нормальное», – объяснял Немцов. Начиналось все не так романтично: «Где-то 15-20 часов я хлебал соленую воду, падал совершенно диким образом, ударялся, ходил весь в синяках, но через 20 часов я поехал». Немцов переключался между кайтсерфингом и виндсерфингом, а в Португалии попробовал чистый серфинг.

Главная история занятий кайтсерфингом – встреча с торнадо на острове Гуам на Кубе. Немцова засосало прямо в центр: «Я вспомнил маму, папу, всех… Вспомнил видеозаписи, на которых люди засасываются смерчем, дома взлетают. Что-то подсказало не отстегивать парашют, и это оказалось спасением. Резко, словно пробку из шампанского, меня выбросило из эпицентра». Немцов остался без доски, которую унесло в океан, и два часа ждал спасателей. Ему сильно повезло: к тому моменту на острове уже объявили, что на остров движется цунами.

Немцов бился за развитие виндсерфинга в России. И даже стал вице-президентом федерации виндсерфинга и кайтсерфинга

Виндсерфинг помогал Немцову заводить влиятельных друзей. В 1998 году он познакомился с бизнесменом Михаилом Прохоровым на базе отдыха в Подмосковье. Оба – фанаты водных видов спорта: Немцов тащился с виндсерфинга, Прохоров гонял на аквабайках. Любимая локация для встреч – Истринское водохранилище. «Я катался на аквабайке, а он точил технику виндсерфинга: там немножко дуло, такая труба, удобно», – вспоминает Прохоров.

В середине нулевых Немцов (больше как бизнесмен, а не политик) оккупировал российские и зарубежные пляжи, оброс друзьями из мира водных видов спорта и начал цеплять виндсерфингом и кайтсерфингом массы. Цель одна – превратить любимую игрушку в «более популярное, модное и массовое» зрелище.

Сделать это в России на максимуме не получалось из ограниченного количества мест для тренировок и отсутствия качественных серфинг-станций. «Получается довольно абсурдная ситуация – есть русские станции за рубежом, в Египте и даже на Гавайях. Но в России ничего нет. Это, конечно, позор», – бесился Немцов в 2008 году.

Основной движ разворачивался на зарубежных пляжах. Египет превратился в любимую точку, где с шумом проходил фестиваль «Русская волна». Для его проведения снимали целое побережье и отель: днем проходили соревнования, а ночью начинался пляжный кутеж. Немцов был всем и везде. Итог его появления – пост вице-президента федерации виндсерфинга и кайтсерфинга России и статус медийного движка.

Экс-корреспондент The New Times Илья Франс видел, как люди раздирали Немцова на пляже и пытались с ним подружиться. Франс рассказывает «Голу»: «Дело было в Дахабе на виндсерф-станции «5 квадратов». Я часто приезжал в Дахаб в 2004-2005 годах, но жил в Лайтхаусе. Тогда Немцов и появился – вокруг него все плясали и хороводы водили. Конечно, хотели ему понравиться.

Он это все видел, но оставался рубахой-парнем, не чурался разговаривать с незнакомыми людьми, туристами с пляжа, всякими мамочками с детьми, которые подходили к нему фотографироваться, пока их мужья катались или учились кататься».

Главное для Немцова – любовь семьи к спорту. На досках катались даже жена и 10-летний сын

Да, сын Антон в 10 лет вместе с отцом уже стоял на доске – даже если в этом был большой риск. Антон Немцов в интервью «Голу» вспоминает: «Я попросил отца свозить меня в «зону камикадзе». Это место в море, где высокие волны. Обычно там волны по два метра. Отец взял большую доску, посадил меня на нее и отвез в зону камикадзе. В тот день там были волны по одному метру. Покатались, вернулись на берег. Мама была в шоке».

Душевный монолог для «Гола» дочери Бориса Немцова Дины: 

«Папа много рассказывал мне о виндсерфинге и кайтсерфинге, хотел научить. К сожалению, не успел. Но даже мою маму, которая боится экстремальных видов спорта, он поставил на доску. Они с папой и Антоном катались вместе в течение нескольких лет. Однажды после сильного шторма их унесло далеко в море – их еле спасли. Мама сказала, что больше кататься не будет и что меня тоже не пустит, пока я не вырасту.

Папа ждал, пока я окрепну, поэтому я наблюдала за его занятиями только с берега. Он гордился тем, что во взрослом возрасте, не являясь профессиональным спортсменом, освоил виндсерфинг и кайтсерфинг на очень высоком уровне. Я восхищалась еще одним достижением своего отца, который стал и ученым, и политиком, и спортсменом.

Главное воспоминание – как мама с папой спорили, можно ли брать 12-летнего Антона в «зону камикадзе» с сильным ветром и двухметровыми волнами. Папа считал, что умение побороть свой страх – важный этап формирования мужского характера. В итоге папа взял Антона в эту зону, но после поездки он сказал маме, что это было действительно сложно и опасно и что в какие-то моменты была опасность, что стихия их проглотит. Папа рассказывал, что тогда его силы удвоились из-за чувства ответственности за Антона и именно это их спасло. Антон держался смело, но больше папа его в «зону камикадзе» не брал, сформулировав нам, что нельзя подвергать опасности близких и тех, кто тебе доверяет.

Склонность отца к риску? Мне кажется, что человек – это цельная личность. Он либо смелый и любит адреналин, и это будет проявляться во всех аспектах, либо наоборот. Мне кажется, что папа ценил виндсерфинг и кайтсерфинг именно за ощущение свободы, которое они дают. Ради этого чувства он был готов рисковать и на море, и на суше».