Каким был Чайковский. Спонсировался графиней, ходил к врачам из-за самокопания, тяжело принимал в себе гомосексуальность

Из-за санкций WADA в ближайшие два года гимн России не заиграет на Олимпиадах и чемпионатах мира. Россия хотела заменить его на «Катюшу», но CAS отклонил.

Поэтому заменой гимна для России на Олимпиаде-2020 в Токио будет отрывок из концерта №1 для фортепиано с оркестром композитора Петра Чайковского. МОК утвердил его для российских спортсменов и на летнюю Олимпиаду-2020 в Токио, и на зимнюю Олимпиаду-2022 в Пекине. «Катюша» под запретом, потому что «связана с Россией и ассоциирующуюся с ней». Но этот концерт − более глобальный символ. 

«Катюша» не народная песня. Ее сочинил автор главной мелодии русского футбола

Чайковский − возможно, главный композитор России. Под его музыку проходили многие важные события в истории страны: от балета «Лебединое озеро» по всем каналам во время путча 1991 года до похорон советских генсеков.

Мы все когда-то слышали музыку Чайковского. Но почти не знаем, каким он был человеком. Этот текст собрал главные истории про его жизнь и личность.

В детстве Чайковский порезал руку о стекло, когда барабанил по воображаемым клавишам. Ради музыки он бросил карьеру юриста

Родители хотели, чтобы Петр Чайковский стал юристом. А он с детства увлекался музыкой и сочинял стихи. Родители поддержали: нанимали учителей музыки, водили на концерты и покупали инструменты (Чайковский играл на рояле). Его брат Модест вспоминал: «Когда ему запрещали быть у инструмента, он продолжал на чем попало перебирать пальцами. Однажды, увлекшись этим немым бренчанием на стекле оконной рамы, он так разошелся, что разбил его и очень сильно ранил себе руку».

Родители все равно настаивали на карьере юриста, поэтому Чайковский поступил в Императорское училище правоведения. Учился там, но параллельно все время занимался музыкой. Одноклассник Федор Маслов говорил: Чайковский «был любимцем не только товарищей, но и начальства. Более широко распространенной симпатией никто не пользовался». Похожие вещи о Чайковском рассказывали многие – в детстве он владел магией расположения к себе.

Когда Чайковский окончил училище, в аттестате были только хорошие оценки. С ними он сразу получил работу в Министерстве юстиции. Через четыре года (в 23) Чайковский бросил службу, чтобы сосредоточиться на музыке. И писал сестре: 

«Не подумай, что я воображаю сделаться великим артистом, – я просто хочу делать то, к чему меня влечет призвание; буду ли я знаменитый композитор или бедный учитель, – но совесть моя будет спокойна».

Все это время он сочетал службу с занятиями музыкой и даже поступил в консерваторию. В 25 лет окончил ее с высшей наградой – большой серебряной медалью и званием «свободного художника».

Дальше Чайковский стал преподавать в Московской консерватории. Профессор Николай Кашкин вспоминал: «Безукоризненная добросовестность, ум и знание дела поневоле заставляли его быть хорошим преподавателем, в особенности для учеников более талантливых. Талантливых учеников он всеми средствами старался поощрить к усердной, настойчивой работе».

В это же время Чайковский сочинил первую симфонию «Зимние грезы». И дальше его музыкальная карьера развивалась стремительно.

Тонкокожий интроверт, который всю жизнь страдал от рефлексии

Гувернантка Фанни Дюрбах в книге Модеста Чайковского «Жизнь Петра Ильича Чайковского»:

«Петра любили все, потому что чувствовали, как он любил всех. Впечатлительности его не было пределов, поэтому обходиться с ним надо было очень осторожно. Обидеть, задеть его мог каждый пустяк. Это был стеклянный ребенок».

Современники Чайковского рассказывали, что он эмоционально неустойчивый человек. У него часто менялось настроение и отношение к вещам. Его слуга Назар Литров писал: во время сочинения «Пиковой дамы Чайковский нередко приходил в полное отчаяние, собирался бросить музыку, уйти в каменщики и больше никогда не притрагиваться к роялю. Но позже настроение резко менялось: Чайковский с восторгом говорил близким, что его новая опера станет шедевром.

И таких примеров много. Он писал Надежде фон Мекк про Симфонию № 5: «Мне было очень ясно, что овации, коих я был предметом, относились к моей предыдущей деятельности, а сама симфония неспособна увлекать или, по крайней мере, нравиться. Сознание всего этого причиняет мне острое, мучительное чувство недовольства самим собою. Неужели я уже, как говорится, исписался, и теперь могу только повторяться и подделываться под свою прежнюю манеру?»

Вокруг Земфиры. Как она создает песни, о чем думает, почему такая закрытая и как менялись ее альбомы

Чайковский был в переписке более чем с 600 людьми. Когда стал популярным и ездил по городам, его постоянно окружали какие-нибудь люди. При этом он стремился к одиночеству. Но через несколько дней затворничества уже спешил на встречи с друзьями и навещал родственников.

Михаил  Буянов (советский и российский врач, президент Московской психотерапевтической академии) изучал письма и биографию Чайковского:

«Он был очень застенчивым, чрезмерно деликатным и аккуратным, дотошным, близко к сердцу принимал любые неудачи и винил в них только себя. Вообще считал себя источником всех несчастий. Но все это проявление его психастенического характера, а не какая-то грубая патология. С точки зрения психиатрии он был совершенно здоров. Если его нрав и приносил кому неприятности − так только ему самому.

Из-за своего трагического отношения к миру, страхов (особенно танатофобии – страха смерти) он часто обращался к врачам. Его, к примеру, лечил известный в то время психиатр Иван Балинский. Тот ему сказал, дескать, у вас, батенька, характер такой и не надо искать никаких болезней у себя, а то ведь кто ищет, тот всегда найдет. Однако Чайковский ему не очень-то поверил и, когда был в Париже, обратился к нескольким французским экспертам. Он хотел получить ответ на главный вопрос – почему жизнь для него сплошное мучение. Но они ответили ему примерно то же самое, что и Балинский.

Личность Чайковского определялась его психастеническим (тревожно-мнительным) характером. У таких людей (психастеников) имеется несколько доминирующих свойств. Одно из них постоянное самокопание в сочетании с самообвинениями – иными словами, склонность постоянно анализировать свои поступки, видеть эти поступки в мрачном свете и преувеличивать собственные недостатки. Это отражено в многочисленных письмах композитора, где часто встречаются фразы вроде «мои пороки», «моя порочная натура», «я мерзкий».

Светлана Беличева (доктором психологических наук и заслуженный деятель науки РФ) тоже анализировала письма Чайковского:

«Если пользоваться терминами современной психологии, по своему душевному складу Чайковский был психастеником. Натура крайне тревожная, отзывчивая, ранимая. Склонный к депрессивным состояниям, самоедству, он жил, пока работалось. И начинал киснуть, если дело не шло. Выпивал, глушил свое состояние».

И еще один небольшой комментарий от Юрия Чекана – музыковеда и доктора искусствоведения:

«Для себя я сделал такую формулу: суть его трагедии как личности в том, что у него неразрешимое противоречие между интровертированным типом Чайковского-человека и экстравертированным способом жизни великого музыканта.

Он был глубоким интровертом. Боялся большого количества людей, был замкнутым, жил в «ракушке». Как человек он хотел сидеть в комнате, чтобы его никто не трогал, а как музыкант должен был выходить на сцену, улыбаться людям. И он сам пишет: «Я надеваю на себя маску и не знаю, где тот Петя, а где настоящий Петя. И с каким же наслаждением сдираешь с себя эту маску, когда остаешься один!»

Сам Чайковский в письмах и дневниках хорошо сформулировал эти свои состояния:

«Жизнь имеет только тогда прелесть, когда состоит из чередования радостей и горя, из борьбы добра со злом, из света и тени, словом – из разнообразия в единстве».

«Я сочиняю, т. е. посредством музыкального языка изливаю свои настроения и чувства, и, разумеется, мне, как и всякому говорящему и имеющему или претендующему иметь, что сказать, нужно, чтобы меня слушали. И чем больше меня слушают, тем мне приятнее. В этом смысле я, конечно, люблю славу и стремлюсь к ней всей душой».

Главный союз в жизни Чайковского − с вдовой графа, чей голос он никогда не слышал и которая разогнала его карьеру

К 1877 году (Чайковскому 37) он был профессором консерватории и уже написал много музыки, но жил бедно и имел большие долги. Тогда Чайковский познакомился с овдовевшей графиней Надеждой фон Мекк, которая написала ему первой. Предложила бескорыстную денежную помощь – чтобы тот мог сосредоточиться на творчестве: «Я берегу Вас для того искусства, которое я боготворю, выше и лучше которого для меня нет ничего в мире».

Она финансировала путешествия Чайковского и выплачивала ему 6000 рублей в год – в два раза больше, чем он получал в Московской консерватории. Чайковский оставил работу там и сосредоточился на творчестве – после этого и случился его карьерный прорыв.

Мекк отсылала ему деньги на протяжении 13 лет. Все это время они близко общались – самая длительная и автобиографичная переписка Чайковского. Они написали друг другу более 1200 писем. Но ни разу не общались лично. О необычности их отношений позже рассказал брат Модест Чайковский:

«Главная особенность их тесной и трогательной дружбы заключалась в том, что они не виделись иначе как в толпе, и, встречаясь случайно в концертном зале, на улице, не обменивались ни единым взглядом присутствия, сохраняя вид людей совершенно чуждых. Они сообщались только письменно, и оба умерли, никогда не слыхав голоса друг друга».

Письма Мекк – концентрации любви и ласки к Чайковскому. Вот несколько отрывков:

• «Мне кажется, что ведь не одни отношения делают людей близкими, а еще более – сходство взглядов, одинаковые способности чувств и тождественность симпатий, так что можно быть близкими, будучи очень далекими».

• «Драгоценный мой, бесценный! С этого вечера я стала Вас обожать, а когда узнала вас, как человека, то – боготворить»

• «Мы находимся так близко друг от друга… Сегодня я проходила мимо Вашего жилища, смотрела во все окна и хотела угадать, что Вы поделывали в ту минуту».

• «Вашим словам я верю, как евангелию. Когда бы Вы знали, как я сама люблю Вас. Это не только любовь, это обожание, боготворение, поклонение».

• «Это последнее слово искусства, дальше этого нет дороги, это предел гения, это венец торжества, это точка божества, за нее можно отдать душу, потерять ум, и ничего не будет жаль. До свидания, мой обожаемый друг, мой бог, моя любовь, мое счастье».

Настоящий Довлатов – в письмах близким людям

Надежда фон Мекк выплачивала Чайковскому деньги до 1890 года, а потом у нее появились финансовые проблемы. Последние их письма были признательными и благодарными. Но их переписка на этом, когда Мекк перестала отправлять деньги, прекратилась.

Через три года умер Чайковский, через три месяца после него – фон Мекк.

Чайковский мучительно признавал свои сексуальные наклонности и развелся с женой через пару недель после свадьбы

Одна из самых популярных загадок жизни Чайковского – был ли он геем? Мы прочитали главные исследования об этом и переписки Чайковского с друзьями. Вердикт: скорее всего, был.

В переписках с мужчинами-товарищами он ласково выражался, например, так: «Мой ангел, мой гений, мой друг». Еще в одном из писем: «Моя бугорская [гомосекусальная] репутация падает на всю Консерваторию, и оттого мне еще стыднее, еще тяжелее».

Александр Амфитеатров, который исследовал жизнь Чайковского и опрашивал его близких, писал: «Ему был свойственен гомосексуализм духовный, идеальный, платонический эфебизм [нежные несексуальные дружественные отношения между мужчинами]. Вечно окруженный молодыми друзьями, он вечно же нежно возился с ними, привязываясь к ним и привязывая их к себе любовью более страстною, чем дружеская или родственная».

История «Голубой луны» – главной гей-песни страны. Она написана для эпатажа, а дуэт выступал по 40 раз за месяц

В 70-е годы Чайковский страдал из-за сексуальных наклонностей и писал брату Модесту: «Если есть малейшая возможность, старайся не быть бугром. Это весьма грустно. Бугроманство и педагогия не могут ужиться».

При этом известно, что в 1868 году он сильно влюбился во французскую певицу оперы Дезире Арто, которая тогда гастролировала в России. У них был роман, состоялась помолвка, но не женились – ее мать выступила против, а через год Арто вышла замуж за испанского баритона.

Еще у Чайковского была жена Антонина Милюкова, которая училась в консерватории и была младше на восемь лет. Они женились спустя пять лет знакомства – Милюкова сама сделала предложение, потому что была сильно в него влюблена.

Но их брак распался через несколько недель. Чайковский в письме Модесту признался, что это свадьбой «хотел зажать рты всякой твари, мнением которой я вовсе не дорожу, но которая может причинить огорчения людям, мне близким».

И еще: «После истории с женитьбой, я наконец начинаю понимать, что ничего нет бесплоднее, как хотеть быть не тем, чем я есть по своей природе. Модя, какие мы с тобою бедные – ведь мы так и проживем свой век, не испытав ни на единую секунду полноты счастья и любви».