«Победа Ферстаппена сделает Формулу 1 злее». Обсуждаем гоночный сезон с Алексеем Поповым

Алексей Попов – главный комментатор, фанат и эксперт Формулы 1 в России. Ранее «Гол» делал с ним большое интервью о карьерном пути и профессии (обязательно читайте его по ссылке ниже), а теперь мы поговорили только про сезон Формулы 1: что творилось на финише, виноват ли Хэмилтон в поражении, какие важные детали все упускают, кто разочаровал и впечатлил, как дела у русского пилота Мазепина.

Большое интервью с Алексеем Поповым – как случайно прийти в журналистику и стать звездой гонок

«У меня пульс прыгал настолько, что включались часы»

– Момент, когда происходил решающий обгон. Вы как-то сдержанно отреагировали, без эмоций.

– Да, мне даже писали: «Что ты так спокоен?» Мне вообще хотелось молчать, просто смотреть. Редкий случай, когда я искренне нервничал. Здесь была до такой степени кульминация, что слова застревали. У меня пульс прыгал настолько, что включились часы, а они обычно на тренировках включаются: предлагают записать бег или еще что-то там. Я потом увидел сообщение от них: «Какую тренировку записать?»

Мы на том моменте даже встали с Натальей [Фабричновой – комментатор «Матч ТВ»]. Мы никогда не вставали.

– Вы ожидали, что гонка закончится так? Или что FIA все-таки даст рестарт?

– Думал, что будет рестарт. И даже надеялся, потому что очень грустно бы все закончилось. Я понимаю, что болельщикам Хэмилтона хотелось, чтобы гонка закончилась под пейс-каром. Но тут уж удача – она весь сезон то к одному, то к другому поворачивалась. Это было правильное решение.

В NASCAR же дают овертаймы. То есть, когда заканчиваются круги, добавляют что-то, чтобы не финишировали под желтыми флагами. Но там это можно, поскольку есть система дозаправки. В Формуле 1 этого нет. Чисто теоретически болиды можно дозаправить, но для этого нужно заезжать в боксы, снимать корпус. Это долгая система.

Поэтому рестарт – это хорошо. Я бы вообще с места давал.

– Люди до сих пор не могут определиться: кто виноват в этой ситуации, засудила ли FIA «Мерседес»?

– Каждый для себя определился ровно в тот момент, когда это произошло. Все. Я перечитал гигантское количество мнений. Не беру внимание англичан, потому что там страшные волны: «Отмените результат, найдите Маси [Майкл Маси – директор Формулы 1]. Нашего мальчика обокрали». Но я беру во внимание только мнение настоящих болельщиков.

Фанаты Макса понимают, что решение в пользу Ферстаппена было не до конца правильным, но справедливым: он весь сезон был лучше, а Льюису много подсуживали. А те, кто болеет за Льюиса, уверены: Льюис доказал все в этой гонке, а судьи отдали Максу эту победу. Поэтому здесь уже никто никого не убедит.

Так было всегда. Я видел много баталий. Например, баталии Проста и Сенны не дошли до нашей публики, потому что у нас не показывали эти сезоны.

Первое соперничество, в котором люди осознанно болели – это Шумахер с Хиллом. До сих пор я читаю об этом, и до сих пор никто никого убедить не может. Но это болельщики-олды. Когда между ними начинаются холивары, они закидывают друг друга 25-27 лет одними и теми же аргументами.

К чему я это все. Так началась новая история, и она никогда не закончится. Те же самые факты, какие-то новые добавятся – но в целом аргументная база сформирована на десятилетия вперед, и она не изменится.

– Я и хочу узнать ваше мнение по этому моменту, как его правильно рассматривать. Вы в репортаже сказали, что FIA выпустила круговые машины в один круг с лидером.

– По правилам, но не до конца.

– Что там было не до конца? Что только часть пелотона выпустили в один круг?

– Там трех людей, которые тоже отставали на круг, не выпустили. Они были еще дальше Макса. FIA сочла, что они уже не могут побороться, и этим отрезала им все шансы. С 7-го по 11-е место пустили. А еще трех человек, находившихся позади Макса, не пустили. Если бы пустили, они бы могли побороться между собой.

Это не очень честно.

Но в регламенте есть пункт, который нашли «Ред Булл» и болельщики Макса. Собственно, почему FIA не приняла первый протест «Мерседеса». Этот пункт гласит, что именно директор гонки принимает решение. Решение было все равно устроить рестарт. Все остальное не было прописано.

Этот рестарт нужно было дать на круг позже. Но этих кругов не оставалось. Поэтому либо ты не даешь рестарт вообще. Либо даешь рестарт на один круг. Любое другое решение вызвало бы бурю с другой стороны.

– Со стороны «Ред Булла».

– Естественно. Говорили бы, что трасса была чистой, что не дали Максу шанса. Здесь аргументация была бы железной. Поэтому все решение было за Маси. Он весь сезон судил то туда, то сюда – это важно понимать. Более того, судьи тоже постоянно работали в разные стороны. Болельщики не понимают, но директор гонки отвечает не за все. Есть коллегия из трех человек, которые судят. Маси как раз не судит – он принимает решения по безопасности.

Но иногда он может сказать свою позицию до того, как это дойдет до судей, как это было в Саудовской Аравии. Там он напрямую высказал свое решение. И в первой гонке, в Бахрейне, победу получил Льюис, потому что вышел Маси и сказал, чтобы Макс вернул позицию.

Еще раз: судьи весь сезон судили в разные стороны. Но, мне кажется, большинство решений принято в пользу Льюиса.

– Как, например, инцидент на первом круге гонки в Абу-Даби?

– Да, там решение в пользу Льюиса, потому что за неделю до этого в подобной ситуации Макс получил тройное наказание. Первый раз – отдал позицию на рестарте. Второй раз – когда он срезал, обороняясь от Льюиса. Дальше история с замедлениями, брейк-тестами, 5 секундами штрафа. И все равно пустил.

В эпизоде на первом круге Льюис срезал. Он мог бы не срезать.

– Но срезал. И слишком много.

– Главное, что проехал с газом. Затем он как бы отдал лишние секунды. Но позицию вернуть ему никто не сказал. Здесь ситуация с двойными стандартами две недели подряд. Та же ситуация была с желтыми флагами. Та же самая история: дважды подряд Льюис помешал на тренировках Мазепину. Они раз ему не дали штраф, но дали предупреждение. Другой раз ему вообще не дали предупреждение, поскольку оно было бы третьим – и его пришлось бы двигать на решетке.

Я хочу сказать, что понимаю, почему сейчас раздувается вселенский костер.

С точки зрения «Ред Булла», против них судили чаще и очевидно. Более того, судили по регламенту в этом году: прямо на ходу изменили процедуру замера, на сколько гнутся задние крылья, отменили процедуру проведения пит-стопов. И это привело к катастрофическим последствиям дважды и именно с «Ред Буллом». Один раз, в меньшей степени – с «Мерседесом», но это привело к столкновению в Монце.

– Было еще столкновение в Сильверстоуне, когда Хэмилтон выбил Ферстаппена.

– Столкновение в Сильверстоуне сломало сезон пополам.

– Окей, тогда давайте еще раз вернемся к финальной гонке. В чем ошибка Хэмилтона?

– У него вообще не было ошибок. Он сделал все, что мог. Он выиграл старт на более жестких шинах.

– Но не стоило ли ему вернуться в боксы и переобуться, чтобы в равных условиях соперничать с Максом на финальном круге?

– У него не было окна пит-стопа. Плюс у него не было выхода. Он остался впереди, но на старых шинах. А если бы он заехал, то не заехал бы Макс и остался бы впереди.

– Не было ли у вас ощущения, что Хэмилтон, несмотря на частые неудачи, может взять титул?

– Конечно. Я его считал фаворитом.

– Но чемпионом стал Ферстаппен. Когда впервые стало очевидным, что все же он главный фаворит?

– После первой гонки.

– Почему? Такая большая дистанция в сезоне.

– Вы же сказали про «впервые». А в последний раз стало очевидным за два поворота до финиша. Здесь я уже думал, что он не вылетит на софте. Но он мог: выяснилось, что у него свело ноги до рестарта. Он ехал последний круг через боль. Говорил: «Я понимал, что это полный идиотизм. У меня есть круг, у меня есть свежие шины, я могу выиграть чемпионат. А у меня свело ногу, я чуть ли не кричал в шлеме. Только к 12 повороту, когда я был достаточно далеко от Льюиса, я позволил себе отпустить немного ногу и пошевелить».

Мы-то это не видели. А такие вещи могли бы решить исход гонки. Но все бы потом удивлялись: «Как он на свежих шинах не обогнал?»

Это последний раз, когда мне стало очевидно, что Макс может стать чемпионом. Но вы спросили про первый. Я ответил про стартовую гонку, хотя там победа была за Льюисом, судейское решение. Но на тот момент казалось, что у «Ред Булла» быстрее машина, и победа – вопрос времени.

– При том же техническом регламенте?

– Нет, его изменили чуть-чуть. Этого хватило. Там были ключевые аэродинамические решения, которые позволили «Ред Буллу» в начале сезона быть быстрее. Дальше те отыгрались как раз к Сильверстоуну. Плюс изменили шины. Их вообще меняли несколько раз по ходу нескольких последних сезонов. Особенно люди удивлялись, когда «Феррари» боролась с «Мерседесом». Говорили: «Pirelli – итальянская компания. Почему же она подыгрывает не своим?»

Я не скажу, что они подыгрывают. Но выглядело так: когда «Мерседес» работал над своей подвеской, хоп – меняли характеристики шин для всего пелотона. Такое было два или три раза. Последний раз – в Баку, когда лопнули шины. «Ред Булл» спровоцировал изменение шин против самого же себя.

– Читал теории, что эта победа Ферстаппена выгодна для Формулы 1 и ее даже могли подстроить. Могли?

– В это я не верю. Весь сезон не было бы ощущения, что одному прощается больше, чем другому. С моей точки зрения, это было как раз в пользу Льюиса.

– Как победа Ферстаппена изменит настроение внутри Формулы?

– Сделает ее злее. Она уже злее. Плюс злее стала британская пресса. Британская пресса в целом определяет повестку Формулы 1: все основные медиа, включая формульные – их читают все. И массированная атака, аккуратно вкладывая нужное, шла всегда. А здесь пошла война: «Нашего мальчика обокрали». Поэтому здесь столкновение двух миров.

– При этом сам Льюис отмалчивается.

– Это его лучшая позиция.

– В следующем сезоне будет такое же соперничество?

– Я боюсь, что при вводе новых правил одна команда выстреливает. А дальше там…

– «Мерседес».

– Или «Ред Булл». Или «Феррари». Или 23 дубля. Я не удивлюсь, если так и будет. Может, будет легче бороться, будет меньше грязного воздуха. Но, если кто-то найдет какое-то решение, как обойти правила, понадобится год-два, чтобы его скопировать. Первые годы так и бывает: кто-то попал, другие не поняли эту фишку. Пока остальные опомнились, они уехали.

– Нас ждет очередной сезон Netflix сериала «Гонять, чтобы выживать», когда все руководители ходят в офис директора Формулы 1 и жалуются на какие-то нововведения соперников.

– Зимой с этим решат все. Уже много недовольства по поводу общения команд с дирекцией. Уже Росс Браун [исполнительный директор Формулы 1] сказал, что руководители команд сильно давили во время гонок. Сколько красных карточек давали в футболе тренерам? Много. Это справедливо. А тут безнаказанно можно кричать на руководителя гонки.

Окей, оставьте возможность директорам общаться с Формулой 1. Но не с Майклом Маси, а с его заместителем – раз. Два – такой посыл: «Нам кажется, что нас там-то обогнали со срезом» – «Окей, разберемся». А не это вот: «Нам кажется, что этого нужно расстрелять и так далее».

«Если вы не любите богатых людей, не смотрите Формулу 1. Там все построено на деньгах»

– Главное открытие сезона в положительную сторону?

– Одно?

– Необязательно.

– То-то и оно, что у нас прямо россыпь. Джордж Расселл не провел сильный чемпионат. У него полно очков, но так вышло. С другой стороны, в Спа он квалифицировался вторым. В Спа! На «Уильямсе»! А еще он однажды квалифицировался в тройке. На «Уильямсе»!

Конечно, Ландо Норрис. Он провел сильные две трети сезона, но дальше сдал. С другой стороны, машина просела. Ну и ему не везло: два прокола в последних трех гонках. Это много очков потеряно. Конечно, если бы не это, Ландо стал бы главным открытием. Но было и одно «но»: в ключевой момент, в Монце, выиграл Риккардо. Плюс Ландо мог взять гонку в Сочи, но он не переобулся. Да, опыт. Да, нервы.

Карлос Сайнс очень удивил. Он проиграл в квалификации Шарлю Леклеру и не в одной. Но в последних нескольких гонках он, наоборот, выиграл в них. Суть в том, что он выровнялся и ехал чуть быстрее. Конкретно в гоночных дуэлях он не ехал Шарлю в колесо. Но мы не знаем, не боялся ли он столкновений. Феттель мог позволить себе это, но и он поплатился местом. А если бы жестил человек, который первый год в команде, вряд ли руководство тиффози бы одобрило это.

Но у Карлоса было преимущество в стабильности, и он стал пятым в чемпионате. С другой стороны, самые яркие моменты были все равно у Леклера. Например, два поула подряд. Если честно, я не ожидал, что они на равных проведут сезон – а они провели. К тому же все, кто переходил из команды в команду, провалились.

Феттель ничего особенно не сделал. Риккардо провалился. Кто у нас еще переходил?

– Чеко [Серхио] Перес. Но он классно выступил как командный игрок.

– Знаете, здесь очень противоречиво. С одной стороны, он проиграл Валттери Боттасу соперничество в чемпионате: оба выиграли по гонке, но Боттас был гораздо лучше в квалификациях.

Но на машине «Ред Булла» никто, кроме Макса, нормально не может ехать. То есть ехать можно, но быстро – нет. Нужно выжимать из нее предел, и вот поэтому Чеко – молодец. Он говорил: «Пять гонок – и я вкачусь». Так и вышло, он взял первое место в Баку. Но дальше ничего не было. А, начиная со «своего», с американского турне, он поехал хорошо.

Была еще финальная гонка. Даже несмотря на сход, он сделал уикенд для Макса. А это слипстрим в квалификации и героическое сдерживание Льюиса. В Турции он тоже сдерживал Льюиса.

Короче, Перес работал на Макса, когда мог. Боттасу, который всю жизнь работал на Льюиса, в этом сезоне надоело. Он узнал, что его не продлевают в команде, он начал работать на себя. Он улыбался, обнимался с Льюисом на фотосессиях, говорил про команду. Но как только доходило до борьбы, он на половине открывал калитку для Макса.

По большому счету, он стоил Льюису победы и в последней гонке.

– Чем?

– Тем, что он был позади Макса. Если бы он был хотя бы в вилке пит-стопа от Макса, то тот бы не переобувался бесплатно два раза. Два раза! Боттаса не было. Боттас боролся далеко с Цунодой и делал это спокойно, расслабленно. Он уже мысленно прыгал в болид «Альфа Ромео» и ехал на тесты.

Хотя Боттас – самый успешный гонщик, он выиграл пять Кубков конструкторов пять сезонов подряд. И в статусе второго пилота.

– При этом он даже в этом сезоне говорил, как не хочет быть вторым пилотом.

– Естественно. Ведь даже [Рубенс] Баррикелло не хотел быть вторым в «Феррари». Но всем вокруг все понятно про Боттаса, кроме него самого.

– Окей, а кто еще разочаровал? Риккардо?

– Однозначно. Боттас в меньшей степени: он своей цели достиг блестяще, взяв третье место в чемпионате и выиграв Кубок конструкторов. А Риккардо – катастрофа. Я не знаю, что ему нужно, чтобы исправить. Он попал в эту машину («Макларена»), но не едет на ней. Она такая же сложная, как и болид «Ред Булла» для всех, кроме Макса. Но машина «Макларена» не вписывается в манеру пилотажа Риккардо, и за целый год он ничего не смог сделать.

– Какая команда ему подойдет больше?

– Дело не в команде. Это все очень индивидуально. Я, например, думал, что Дэн приходит в «Макларен» и минимум будет бороться с Ландо на равных. Или вообще поедет быстрее. Ничего подобного: Ландо с первых гонок расставил все ровно в обратную сторону.

– Я слышал, что у него психологическая проблема после ухода из «Ред Булла».

– Ну, он и в первый год в «Рено» не очень хорошо выступил. Понятно, что там не могло быть побед. А здесь, видите: есть победы, но он провалился. Посмотрим, сейчас, может, посидит на карантине и перезапустится. Он не был два года дома в Австралии. А там нужно всем прибывшим обязательно просидеть две недели на карантине, даже если ты трижды вакцинированный.

Там жесткий карантин. Тебя сажают не в пятизвездочный отель. Тебя чуть ли не с пулеметами привозят в двухэтажное здание и сажают туда. Дважды в день приносят подносы с едой под дверь. Как в одиночке в тюрьме. Пусть и просидит в Рождество, но месяц-полтора пробудет у себя на ферме с родными.

– Этот сезон у Мазепина ужасный. Кажется, даже на фоне Мика Шумахера. Из-за чего? Из-за того, что «Хаас» забили на модернизацию машин?

– И он, и Мик попали в самую страшную ситуацию. Единственное, что их спасло – то, что машины не меняли. Все увидели, что два супербыстрых гонщика, Кевин Магнуссен и Роман Грожан, никуда не ехали вообще весь прошлый год. И если уж они никуда не ехали, то что говорить о Мике и Никите. А машину, внимание, не меняли вообще. Если остальные команды хоть как-то что-то добавляли, то «Хаас» – нет.

«Хаас» забили в том смысле, что не делали ничего: просто подогнали под правила этого года. Например, отпилили кусок днища, но не продували новое. У них даже шасси было в ограниченном количестве. Фактически было одно нормальное, и его отдали Мику. Плюс Мик из академии «Феррари». Он мало того, что получает техническую поддержку, так ему и дополнительно помогают оттуда. Естественно, он работает на профессиональном симуляторе, на котором также работают Леклер и Сайнс. Никита может разве что на плейстейшн у себя играть. Шутка, конечно. Но у Никиты был какой-то другой симулятор, который доступен для любого геймера.

Поэтому сравнивать двух пилотов не очень правильно. Потому что, как я понял, папа Мазепина за свои деньги купил ему шасси, что было плюсом к спонсорской поддержке. Ему просто дали нормальную машину, начиная со Спа, с заключительной трети сезона. И он поехал лучше.

Очень легко хейтить Никиту, потому что он был позади. Мне повезло с ним общаться. Вокруг него создан неправильный образ мажора. А он очень воспитанный. Не думаю, что я, будучи сыном миллиардера, смог бы быть таким воспитанным и вежливым. Все хейтеры, получив его средства, не занимались бы Формулой 1 и не истязали себя в трех тренировках за день. А просто прожигали бы жизнь красиво: на островах, на яхтах, с теми же девочками.

В данной ситуации я за него заступаюсь. Но я точно так же всегда заступался за Квята, Сироткина и Петрова. Просто мне не все равно. Если человек медленнее кого-то, то окей. Но здесь-то я вижу, почему так происходит. Когда Гасли поехал в «Торо Россо» лучше Дани, то я видел.

Я к чему это все. Из 20+ Гран-при гонок пять Никита проехал сам хуже, чем мог. Это молодой гонщик. Но в большинстве случаев есть очень объективные обстоятельства.

– Не кажется ли вам странным, что Роберт Шварцман (русский пилот, занявший второе место в Формуле 2) не нашел себе место в Формуле 1?

– Мне много что кажется странным в системе. Здесь нет спортивной составляющей: команда Prema, выигравшая Формулу 2, не будет выступать в Формуле 1. У нее нет заводов. Они и не собираются. Они берут деньги от «Феррари», SMP и на эти деньги поставляют для молодых пилотов автомобиль.

Это бизнес-модель. Здесь, к сожалению, гоняют сыновья миллиардеров. Льюис говорит, что он вышел из гетто. Конечно, вышел из гетто: отец купил ему дом за 600 тысяч фунтов, когда ему было 12 лет. Нет сейчас бедных. Профессиональный картинг – это 200 тысяч евро за сезон. Сезон в Формуле 3 – пара миллионов евро без тестов. Дальше – кто кого переборет. О чем мы говорим, если человек, выигравший Формулу 2, остается без места. Я говорю про Оскара Пиастри.

– В то же время взяли Чжоу, потому что есть китайские спонсоры.

– Да, а дальше идут дополнительные показатели. «Феррари» не смогли удержать своего Антонио Джовинацци. Что, Цунода проехал бы лучше Квята? Нет. Взяли бы его и отбили бы разницу в Кубке конструкторов. Открылся китайский рынок – вот и Чжоу. А дальше 20 спонсоров из Китая звонят и спрашивают, как стать спонсором «Альфа Ромео».

При этом сам Чжоу – хороший парень. Но у нас люди не могут отделить мух от котлет. Если «Уралкалий», значит, Мазепин плохой. Если папа Лэнса Стролла владеет «Астон Мартин», то он плохой. Но они не плохие. Если вы не любите богатых людей, не смотрите Формулу 1. Там все построено на деньгах.