Как живет девушка-судья. Интервью про путешествия в 40 стран, гонорары в 7,5 тысяч и подкат от игрока во время матча

Сабина Валиева – международный линейный арбитр ФИФА. Она работает на матчах больше 13 лет: начинала во дворе с родителями, а потом судила детей, девушек и мужчин. В интервью  «Голу» Валиева рассказывает, как оказаться на телевидении, что такое приехать в Америку во время дефолта-1998 и зачем параллельно с судейством работать администратором в ТЦ.

Игрок просил номер Валиевой при подаче углового, а Киселева в «Слабом звене» спрашивала: «Вам 30 лет, а вы все еще не замужем?»

– Ты международный арбитр ФИФА. Сколько стран посетила?

– У меня папа где-то ведет этот учет. Всегда из новых стран привожу магниты или тарелки: «Тут была, тут была, тут была». Очень много стран. Благодаря футболу я посетила не только страны, но и города России, о которых даже не знала. Например, город Губкин, который находится рядом со Старым Осколом. Там проходило очередное МРО. Думала: «Где это вообще?» Была даже в таком маленьком городе.

Мне очень запомнилась поездка в Северную Ирландию, в Белфаст. Оттуда отправлялся Титаник. Там есть музей Титаника. Наверное, если бы и была возможность, то не пришла бы мысль [посетить]. Обычно если есть возможность, все предпочитают пляжные отдыхи, а тут побывать на историческом месте.

Был выходной. Организаторы пригласили нас в настоящий ирландский паб. Впервые попробовала пиво Harp. Играла ирландская музыка. Было шоком, когда в паб на инвалидной коляске заехала бабушка 70 лет. Села за столик и спокойно пила пиво. И сравнить с нашими. Разная культура стран.

Если учитывать не только работу, то посетила где-то 40 стран. Каждая страна по-своему запоминающаяся. В том году зимой я полетела в отпуск в Мексику. Это была бомба. Была на Кубе: вечные танцы, вечно веселые люди, океан. Была в ЮАР, где проходил турнир, в котором участвовали Россия, Бразилия, ЮАР, Индия и Китай. Специфичная страна. К сожалению, не побывали в экзотичных местах, сафари или зоопарках. Нам нежелательно было выходить из отеля.

– Ты часто попадаешь в телик: «Своя игра» на НТВ, «Мужское / Женское» на Первом, «Слабое звено» на «Мир 24», «Сто к одному» на «России». Как так получается?

– На самом деле все получилось само собой. Я написала в «Сто к одному». Подумала: «Почему бы и нет? Перед чемпионатом мира-2018, может быть, заинтересует». Вот есть девочки-арбитры, и с ними составят передачу. Написала, забыла и уже не ждала ответа, как на меня в инстаграме вышел режиссер этой программы: «Сабина, может, ты будешь не одна, а тебе кто-то составит компанию?»

Мы раньше с родителями каждое воскресенье смотрели эту передачу. Пишу всем. Отвечают: «Сабина, конечно, мы только за». Моя подруга прилетела специально на эту игру из Челябинска. Эмоций было куча. Мы играли против регбистов, два раунда их сделали. Ведущий говорит: «Ребят, вы же не на радио пришли, чтобы слушать. Можно и поучаствовать». Потом мы немножечко оплошали и проиграли.

Многие каналы и передачи связаны. Когда вышла наша программа, режиссер написал мне: «Есть передача «Своя игра». Говорю: «Это где очень умные люди и Вассерман? Хорошо, а я-то здесь причем?» – «Это передача будет посвящена только футболу». Были Карен Адамян и Руслан Нигматуллин. Конечно, я подготовилась, почитала всю историю, вычитывала даты и какие-то моменты. В конце сработала хитрость: все поставили all-in, а я – чуть меньше. Было 5200, и я выиграла.

Запомнилось «Слабое звено». Знаю эту передачу еще с детства, когда она шла по Первому каналу. Я уже была готова [к моральному давлению], хотя Киселева с моего города. Очень переживала, не хотелось вылететь первой. Все спрашивали: «Как ты согласилась пойти на эту передачу?» Получилось, что нас было восемь участников: четыре – приглашенные, четыре – кто реально туда пишет, ходит, зарабатывает деньги.

Когда меня последней выгнали из приглашенных, подумала, что это не так обидно. Остались реально самые умные. Когда первый раунд прошел, Киселева обратилась ко мне: «Сабина, вам 30 лет, а вы все еще не замужем?» Думаю: «Ну, блин».

– Самый забавный подкат от футболиста в директе.

– Если честно, они все какие-то забавные. Был случай, когда человек подавал угловой и сказал: «Дай свой номер телефона». Говорю: «Ты прямо запомнишь?» – «Запомню» – «Давай после». Потом он меня нашел. Сейчас несложно открыть соцсети, забить фамилию и имя, найти просто. Все пишут в директ.

Детство в 90-х, когда папа – футболист: коллекция киндеров, выбитые на воротах пальцы и поездка в США, где секьюрити запретил играть в казино

– Как люди реагируют, когда узнают, что ты футбольный арбитр?

– Бывают реакции: «А что, у нас есть женский футбол?» Это первая реакция. А вторая: «А что, у нас есть женщины арбитры?» С каждым годом женский футбол развивается и популяризируется, поэтому таких вопросов становится все меньше.

– Твой папа – ветеран «Крыльев Советов» и экс-арбитр. Как это отразилось на твоем детстве?

– Детство у меня было хорошее, не жалуюсь. В те времена, когда папа играл в «Крыльях», были какие-то вещи с поездок из-за границы. Немножечко другая сфера деятельности, чем, допустим, работа у родителей сверстников. Конечно, было круто: всегда в футболе, всегда в разговорах о футболе, поэтому другого выбора не было. Видимо, родители хотели мальчика, а получилась девочка. Пришлось все свои задачи реализовать на мне. Я еще и единственный ребенок в семье.

– Ты говорила: «Дети футболистов могут позволить себе гораздо больше, чем дети простых рабочих. Местная детвора не знала о жизни за рубежом – Арабских Эмиратах, Америке, например. А мы бывали в этих странах». Что еще?

– Сейчас вещи достать проще, за границу поехать проще. В те времена не каждая семья могла себе это позволить. Сейчас уже реже, но те же клубы РПЛ не советуют брать с собой на сборы жен и семьи. Тогда было наоборот – очень круто, что каждый футболист вывозил семью в те же самые Сочи. Помню, что чуть ли не каждый год там были.

Самая запоминающаяся поездка – в Америку. Это было в 1998 году, когда случился дефолт. Когда уезжали, доллар был по шесть рублей, а прилетели – чуть ли не по 36. Раньше детские футбольные школы отправлялись на турниры в Америку или еще какие-то страны, жили в американских семьях и играли между собой турнир. У папы был друг-тренер, и он пригласил его в качестве помощника организатора.

Папа недолго думал: «Когда еще будет такая возможность?» После этого ни разу не была в Америке. У меня есть фотографии с башнями-близнецами, которых сейчас нет. Статуя Свободы, Манхэттен, первое казино. Помню, как пришли с родителями в казино. Думала: «Ну, сейчас тоже кину монетку». Сразу подошел секьюрити и сказал: «Вы что, это же ребенок. Детям нельзя».

Что запомнилось? Да все. 98-й год, я из Самары – какие башни-близнецы? Это что-то вообще невероятное. Только по фильмам на это смотрели. На первые американские горки меня не пустили, потому что я не подходила по росту. Но родители испытали – было очень круто.

В то время я не была в Москве, и Москва всегда у нас считалась отдельным государством. Но когда я приехала в Самару, то различия [с США] были колоссальными, потому что до сих пор в центре города стоят двухэтажки.

– Самый дорогой и памятный подарок от папы в детстве. У тебя реально был настоящий высушенный крокодил?

– Да, но это не подарок. Просто родители были на Кубе, но без меня. Потом я осуществила мечту и поехала на Кубу – тоже без них. Была крокодиловая ферма, и там можно было приобрести высушенного крокодила. Сейчас крокодила нет. Еще была большая черепаха, но ее завернули на таможне. Родители взяли маленькую.

Самое главное, что у меня было (всегда писала Деду Морозу), – целая коллекция киндеров. А раньше это были пингвиненки, крокодильчики. Люди ими обмениваются. У меня это все было. Плюс были крутые куклы Барби, дома для них, платья.

Помню, как выходила играть с девчонками. Они сами шили платья. Приходила домой – мама такая: «А где платья, которые мы тебе купили?» – «Да я их обменяла» – «Блииин». Дети сами сшили, а я не знала – ну, обменялась и обменялась.

– В 13-14 лет ты пошла в футбол и сначала стояла в воротах, хотя мама ругалась за отбитые пальцы. В какой момент у тебя щелкнуло?

– У каждой щелкает по-разному. У меня это: всегда футбол, футбол, футбол. Почему-то до 13-14 меня ни в какой спорт не отдавали. Я одна в семье, холили и лелеяли: «Да не надо, сиди дома, отдыхай». А потом мне самой стало скучно: школа – дом, дом – школа, с друзьями увидеться. Все чем-то занимаются, кроме меня. Походили по всяким секциям, а потом на стадионе проходили судейские курсы, в которых папа тоже участвовал.

Он увидел объявление: «Проводится набор девочек в школу ЦСКА ВВС». Говорит: «Не хочешь попробовать?» – «Давай». Сначала хотели к одному тренеру, а потом пришли к другому – к уже покойной Разие Нуркеновой. А я была в теле, пухленькая. Кого ставят на ворота? Пухленьких, нетехничных. Меня и поставили. После первых двух тренировок приходила домой то с одним выбитым пальцем, то с двумя. Мама говорит: «Нафиг тебе это надо?»

Так получилось, что была зима, чемпионат России по мини-футболу в Калуге. Говорят: «Выбора нет, вратаря нет. Сабина, поедешь?» Это была моя первая поездка без родителей. Мама так переживала. Чуть ли не в окно поезда мне стучала: «Может, не поедешь?» – «Мам, да куда? Я уже села в поезд». Тогда мы заняли второе место – у меня эйфория, что я реально хочу этим дальше заниматься. Пошло-поехало: сборы, дисциплина, режим. Уже самой хотелось прийти в хорошую физическую форму.

– В детстве ты была пацанкой?

– Не скажу, что пацанкой. Все равно в те же двухтысячные хотелось гриндерсы надеть, широкие джинсы. Все это возвращается, и девочки носят сейчас джинсы-бананы, спортивные вещи. У меня всегда были длинные волосы, макияж, маникюр, педикюр. Такого, чтобы бриться налысо или носить мужскую одежду, – нет.

– Сколько раз дралась? Видел, что ты занималась тайским боксом.

– В школе разборки у всех были – стрелки, как они назывались. Один раз пришлось дать сдачу. Как это обычно бывает: есть девочка, которая, как ты говоришь, пацанка и которая всех крышует. Я сказала: «Меня все ваши темы не волнуют». «Как так?» – и пошло-поехало.

Когда я дала сдачу и отпор, на следующий день эта девочка подошла и сказала: «Давай дружить». Меня мало интересовала такая дружба. Если здороваться и не иметь конфликтов – пожалуйста. Родители об этом даже не знали. Только через какое-то время они узнали, что у меня была стрелка. Там и не такая прямо драка была: так, дали друг другу пощечины.

Да, три года назад ходила на тайский бокс. Это была как одна из подготовок. Мне это очень помогает, потому что там очень много упражнений и движений, похожих на движения ассистента. Постоянно переминаешься, постоянно приставной шаг, всегда на согнутых ногах, скорость передвижения. Потом времени не стало, и я это дело забросила. Занималась этим полгода.

Валиева училась судить во дворе, чуть не закончила карьеру после несданных нормативов и получала угрозы, когда судила детей

– Кто для тебя образец среди арбитров? Смотришь и думаешь: «Вот он – красава».

– Красава – Анастасия Пустовойтова. Мы с ней давно дружим. Знаю ее еще с тех времен, когда она работала в «Динамо». Сейчас высокие требования физической подготовки, теории, английского. Раньше было попроще, поэтому люди больше времени уделяли работе.

Когда она закончила с работой, полностью посвятила себя судейству и добилась таких результатов, которых в нашей истории еще не было: финал Лиги чемпионов, чемпионат мира. Сейчас это первый арбитр, которого подключили к РПЛ. Хоть и резервным, но это большой шаг.

– Ты говорила, что родители во дворе играли в футбол, а ты их судила. Как это выглядело?

– Когда папа предложил начать карьеру арбитра, я сказала: «Как я вообще? Не знаю, куда флаг и что?» – «Ничего, наглядно все покажу». Рядом с домом был стадиончик, мы пошли туда втроем. Взяли мяч, а папа просто показывал: мама – защитник, а он – нападающий. Говорит: «Если я чуть впереди, это что – вне игры?» Или, например, если от мамы мяч отскакивает, то в чью сторону аут? Или что – угловой или удар от ворот? То есть такие наглядные моменты, а я с флагом уже показывала.

Потом была моя первая игра, где папа судил в поле. Сначала были юноши, потом старшие юноши. Мама сидела на трибуне и снимала на камеру. Пришли домой, и папа наглядно показывал, что тут я немного подотстала, тут – надо быть ближе к этому моменту, тут – флаг повыше.

– Критика когда-нибудь приводила к депрессии?

– Она может привести к депрессии. Знаю, что у ребят это жестче, поэтому они впадают в нее. Есть девчонки, которые плакали после игр. Я стараюсь абстрагироваться от этого всего, ставлю щит, чтобы уберечь нервы. Конечно, внутри переживаю, но считаю, что на этом жизнь не заканчивается.

Был момент, когда я не сдала нормативы. Это было не в начале карьеры, а года четыре назад. Тогда думала: «Может, нафиг оно мне надо?» Это продлилось три дня. Потом подумала, что другие девчонки ездят, судят, поэтому я еще не готова уходить из футбола и судейства.

– Сколько времени ты учила правила? Как тяжело было в них разобраться?

– Я их до сих пор учу. Правила же меняются, поэтому новенькое добавляется. У нас были теоретические занятия в Самаре в течение двух месяцев. Каждая федерация проводит такие занятия перед началом сезона. Если честно, правила мне тяжело даются, чтобы это все запомнить, все эти шарады, но я стараюсь. Не то чтобы скучно и нудно, просто хочется больше практики, чтобы увидеть, как все это происходит.

– Футболисты и тренеры говорят, что после матчей засыпают только под утро. У тебя так же?

– Так бывает, особенно если игра в Красноярске, где разница во времени большая. Вроде бы хочется спать, а не можешь – тем более на эмоциях думаешь, как прошла игра. Могу уснуть и до 11 проспать. Поспать люблю.

У нас есть группа, где Пустовойтова и другие девчонки. Они пишут в 6-7 утра. У одной – собака, у другой – ребенок, у еще одной – разница во времени. Говорю: «Блин, ну можно попозже смс присылать?» Одна я просыпаюсь и вижу 100 сообщений в вотсапе. Узнаю новости самая последняя.

– В 2018 году ты была резервным арбитром на женском матче Россия – Англия и мило улыбалась с Филом Невиллом. Что за ситуация?

– Он, видимо, что-то возразил. Когда я подошла, он сразу: «Все-все». Фотограф зафиксировал, будто я на него, а он от меня. Достаточно милый мужчина. Всегда сначала стараешься сгладить, особенно если судишь мужской чемпионат. Применяешь женское обаяние, чтобы сначала этим взять. Если человек не понимает, то вступают правила игры. Не жестить, но [вести себя] пожестче. Если грань переходит, то смотрите матч с трибуны.

– Когда-нибудь получала угрозы по судейству: «Если будешь плохо судить, мы тебя найдем»?

– Было. В Самаре, но там угрозы поступали больше от родителей. Кричали: «Мы знаем твою машину». Хотя у меня нет машины, тогда ее тем более не было. Может, хотели припугнуть. В детском футболе родители думают, что любое касание их чада – нарушение и так нельзя. Может, они секции перепутали? Футбол – контактный вид спорта, здесь бывают травмы и нарушения.

Валиева работала администратором в самарском ТЦ и получает по 7,5 тысяч за матч. Тащится с кроссовок, любит готовить и сбросила 12 кг

– Ты говорила, что почти у всех девушек-арбитров есть вторая работа, которая для них основная. Ты тоже совмещаешь?

– На данный момент нет. Раньше я пробовала. Но опять же: очень сложно все это совмещать, не каждый руководитель готов принять такого сотрудника. Сначала я работала администратором в торговом центре «Мега», когда он открылся в Самаре. Просила руководителей, чтобы со мной был второй человек, для которого это будет основная работа. Чтобы, если я уехала, он больше денег заработал и ему было не в тягость.

Когда поездки начались чаще и дольше, ни второму администратору, ни руководителю это не понравилось. Потом я работала в детском футбольном клубе. Руководителю нравилось, что я футбольная. Если детей приводили, я могла с их отцами поговорить, с мамами. Потом – лето, сезон, поездки, сборы. И все.

– Как ты сейчас зарабатываешь?

– Никак. Да, жить на что-то нужно. Где-то какие-то остатки, где-то какие-то запасы, которые уже исчерпываются. Коронавирус нас немножечко подкосил, но не только нас – многих. Где-то родители помогают, где-то накопления остались с того года. Плюс мы захватили игру Франция – Голландия, которая была в марте. Там денюжки остались.

Когда начался коронавирус, я улетела домой. Была в Самаре, поэтому не за что было платить и некуда было ходить, чтобы тратить деньги. На стадион ходили. Единственное развлечение – тренировки с папой. Больше нечем было заняться.

– Сколько денег приносит судейство матчей?

– В женском чемпионате один матч стоит 7,5 тысяч рублей. Столько получает линейный арбитр. У главного – в два раза больше. На международных матчах получаем побольше, но это я уже не скажу. Но в разы больше, да.

Когда ты ездишь на международные турниры (особенно финальная стадия чемпионата Европы), то тебе платят суточные за каждый день пребывания. Если тебя выгоняют после группового этапа, то, естественно, оставляют меньше. Если на полуфиналы и финалы, то больше.

– Ты любишь тратить деньги? Шопоголик?

– Я шопоголик еще тот. Транжира. Копить для меня очень сложно. Если есть деньги, сразу трачу. Кроссовки – моя слабость. Обычно у девушек любимое – сумки, туфли, а я говорю: «Нет, дарите мне кроссовки».

– На что тебе вообще не жалко денег?

– На очки, на часы. На какие-то майки или кофты – нет. Можно спокойно обойтись базовой вещью. А вот такие моменты, как обувь, сумки – да.

Бижутерия? Еще с детства всегда дарили золото. Тогда я его носила, а когда начала судить – перестала. Судьям нельзя работать в бижутерии, нужно снимать. Было много того, что я теряла. Какие-то украшения есть, но они в Самаре. Может, надену, когда буду постарше.

– Ты говорила, что редко красишься. Почему?

– Особо не крашусь. Если работаю на матче, то крашусь только базово. Не пользуюсь тенями, ресницы у меня наращенные – это не секрет. Слегка, чуть-чуть для свежести. А так, чтобы полноценно наносить макияж, – нет. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, могу себе это позволить. Постарше стану, буду тоналками пользоваться.

– Есть ли у девушек-арбитров рамки по весу? Сложно ли тебе его контролировать?

– Женский организм больше склонен к полноте, хотя все индивидуально. Бывает, что ведьма ест, ест, а не толстеет. Сейчас увеличились физические нагрузки, нормативы стали жестче. Каждый раз проверка не только на весах: один человек весит 50 килограммов, но при этом все дряблое, а другой весит 65, но с мышцами. Идет конкретное измерение жира. Были на сборах, и там измеряли жировую прослойку на руках, животе, ногах.

У меня были проблемы с лишним весом. Смотрю на свои фотографии лет шесть назад, с того времени ушло килограммов 12. Тогда я себя особо не ограничивала. Думала: «Ну, сдаю нормативы и сдаю, бегу и бегу». А теперь сравниваю те фотографии: «Да ладно? Что ж никто не сказал?»

Я избавилась от сахара, даже кофе с сахаром не пью. Раньше всегда стабильно – как кофе без сахара пить? Не ем хлеб. Максимум – хлебцы. Если бутерброд захотелось, то колбаску на хлебец. Дома хлеба вообще нет. Стараюсь есть без гарнира. Например, только курицу и салат или рыбу с салатом. Но был период, когда решила неделю на гречке посидеть. Ничего, держалась.

Сейчас ем меньше по количеству. Когда была в Самаре, выработала систему есть по два раза в день. Специально подбирала, чтобы есть не позже 18-18:30. Желудку свойственно сужаться. Иногда могу вообще один раз в день поесть. Не хочу – и все. Больше воды пью или кофе иногда.

– Ты хорошо готовишь?

– Никто не жаловался. В основном готовлю, когда приезжаю к родителям. Мне даже интересно их чем-то удивить. Мама говорит: «Ой, Сабина, у нас праздник живота, когда ты приезжаешь. Такие блюда хочется еще, а уже нет, потому что съели». Мама готовит, чтобы хватило на три-четыре дня. В Москве я живу одна, поэтому бывает даже лень готовить. Сейчас проще отдать 300 рублей за бизнес-ланч и покушать первое, второе и салатик.

– Что готовишь чаще всего?

– Все просят пасту. Люблю делать с морепродуктами – креветками или мидиями. И что-то в духовке. Та же самая курица. Папа у меня любит оладьи из кабачков. Сама очень люблю морепродукты. Была в Таиланде, это топ по еде. Люблю креветки, острое, суши. Мне кажется, могу это есть каждый день и не надоест.