Большое интервью с Кириленко. Зачем он стал президентом? Что не так с русским баскетболом? Почему дети в США, а он − тут?
Четыре года назад Андрей Кириленко завершил карьеру, надел строгий костюм и пересел в кресло президента РФБ. Больше 10 лет он провел в США и был главным русским в НБА, а в 2015 году окончательно вернулся домой, чтобы вытаскивать родной баскетбол из стыдно-грустного состояния.
Когда мы договаривались с Кириленко об интервью, он отправил меня к помощнице: «Я даже не знаю, что у меня по плану пока». Спорт и режим закончились, но строгий распорядок дня никуда не исчез. Мы встретились с Кириленко, когда он обедал – иначе просто не получается. Чтобы понимать загрузку: перед нашим разговором он дал еще одно интервью и получил в подарок адыгейский сыр.
Это новая жизнь легенды российского спорта.
Теперь так: три перелета за сутки, никакого офиса и очень мало времени на семью
– Как строится ваш стандартный день?
– Его нет. Просто нет. Потому что он абсолютно ненормированный. У меня нет одного дня, чтобы я с 7 до 6 сидел в офисе. Я вообще практически в офисе не сижу. Мой исполнительный директор выгнал меня из него и сказал: «Тебе здесь делать нечего. Я сижу в офисе». Он сидит в офисе, а я разъезжаю.
Нет такого, что суббота и воскресенье – выходные, как у всех нормальных людей. В эти дни обычно проходят соревнования и игры, на которых мне нужно быть. Стараюсь формировать график так, чтобы сдвигать все в две недели, а одна неделя была более-менее свободная. Чтобы два-три дня подряд можно было провести с детьми. А потом опять две-три недели насыщенные: летишь в Китай, потом перелетаешь во Владивосток, Новосибирск, Екатеринбург. За 3,5 года я закрыл полностью Владивосток – Калининград.
– В 34 года вы стали президентом РФБ. Почему именно чиновником, а не тренером?
– Поправлю сразу: это не чиновничья позиция, а общественная деятельность. Я понимаю, что это очень похоже – особенно у нас в стране. К тому моменту уже четыре года задумывался, чтобы закончить карьеру. Много травм. Не было возможности играть на том уровне, на котором привык.
Переходить из игрока, который делает результат, в разряд ветерана, который помогает молодым, мне не очень хотелось. Это как-то не мое. Как и тренерство. Уважаю труд тренера, но это ужасно тяжелая история: как игрок, только в два раза больше занятость. Этот момент я убрал для себя. Я могу быть детским тренером неделю, но у меня терпения просто не хватит на большее.
Не представлял себя вне баскетбола. Все равно вернулся бы в него в том или ином качестве. В 34 года, − когда я думал, чем заниматься дальше, − у нас в баскетболе сложилась не очень приятная и красивая ситуация. Возникло огромнейшее желание эту ситуацию разобрать.
Наш баскетбол заслуживает хорошего отношения к себе – как внутри страны, так и со стороны международных организаций. Любой вопрос, который сейчас возникнет с любой страной, мы решим за пять минут. Раньше никто не хотел с нами общаться. Люди смотрели и говорили: «Ну что, опять у вас какая-то ерунда?». Сейчас к нам обращаются. До этого все сидели в скорлупе, потому что привыкли, что федерация только карает.
– Чтобы занять пост президента, разве не нужно дополнительное образование?
– Нет какого-то критерия. А какой должен быть? Это не чиновничья должность. Есть 250 человек по всей стране, которые решают доверить судьбу федерации определенному человеку. Что и произошло. На самом деле многие просто не знают, чем мне удалось управлять. С 2004 года я управляю своим фондом, разными бизнесами. Чтобы вникнуть во весь процесс, потребовалось 1,5-2 года.
– Ваш первый день в РФБ как президент. Что сделали сразу после назначения?
– Это был ужасный день. Я приехал в офис федерации. Все были в панике – новый президент, новая история. Сразу все финансовые дела, печати, подписи – ничего не было на месте. Это был не очень приятный день, ха-ха, хотя, конечно, приятный после самих выборов. На следующей неделе наша команда уезжала на чемпионат Европы. Все было в таком подвешенном состоянии.
– Что вас бесит в вашей работе больше всего?
– Огромное количество перелетов и время, проведенное вне семьи. Перелеты очень энергозатратны, когда за один день нужно облететь три города и в них еще что-то сделать. И такое было. Лучший способ расслабиться – конечно, семья.
– Чем еще занимаетесь, кроме баскетбола?
– Да ничем. Как бы я ни занимался чем-то, 90% дня отдается баскетболу или околобаскетбольным делам.
– Когда последний раз выходили во двор, чтобы поиграть с молодежью?
– На днях. Когда женскую сборную провожали на чемпионат Европы. На Рижке сейчас открылась великолепная площадка. Там я чуть-чуть поиграл с детьми.
Последний месяц я не играю, потому что наконец-то сделал операцию на плечо, которое меня беспокоило последние 10 лет. Как оказалось, у меня оно было разорвано. Получается, я играл Олимпиаду с разорванным плечом. Но мы же понимаем, что никого это не волнует. Хотя бы починил плечо, рука начала двигаться. Первый раз за месяц взял мяч.
– В детстве мой старший брат, чтобы поиграть в баскетбол с друзьями, брал обод от велосипедного колеса, вытаскивал из него спицы и вешал на деревянный фонарный столб. Самый необычный способ сыграть в баскетбол из вашего детства.
– Так же, как у него. Брали обода от бочек и прибивали.
Что, у нашего баскетбола опять все не очень? Да. Зарплаты тренеров в 6 тысяч, «домохозяйки смотрят биатлон»
– «Главная проблема российского баскетбола – катастрофическая нехватка залов», – сказал Олимпийский чемпион Иван Едешко. Вы согласны?
– Это не главная проблема, но основополагающая. Конечно, нет залов. Но перед этим я бы отметил отсутствие финансирования. Этот вопрос нами не решаем, к сожалению. Отсутствие финансирования будет всегда. Мы все очень любим сравнивать с Америкой: «А у них там столько!». Здесь я всегда пытаюсь успокоить людей. В Америке спорт в большинстве своем – коммерческая история. Если я привожу своего ребенка заниматься футболом, хоккеем или баскетболом, я как родитель плачу деньги. У нас в России родители не платят деньги или за них это делает государство.
Если государство платит, оно может позволить себе вот столько – и все. Если ты приводишь ребенка и хочешь, чтобы он вырос суперпрофессионалом, тебе нужно добавить: чтобы дополнительно позанимался над броском, тут – сходил подкачаться, там – заплатил за турнир, чтобы съездить за рубеж. К сожалению, у спортивных школ есть лимитированное количество ресурсов. Родители требуют от школы, но она не может дать многих вещей.
Очень много зависит от людей на местах. Насколько активно они будут действовать со своими главами и администрациями, чтобы подталкивать РФБ. У глав на тарелке много всего: и дороги построить, и парки сделать, и пенсионеры, и жилой фонд. Баскетбол не стоит в приоритете. Нужно дать решение. Ты приходишь: «Помогите». Он сидит: «Блин, этим помочь, другим помочь. А чем помочь-то?».
Хочется сделать комплимент Калининградской федерации. Они построили площадку под мостом – как уличное пространство. Очень похожа на ту, что была в «Лужниках», но более модерновое. У них огромный проект, касающийся академии баскетбола. В этом плане с ними легко общаться.
– Сколько крупных площадок (не в Москве) появилось при вас?
– Порядка 50. Есть хорошие проекты с большими нашими компаниями. Например, СИБУР. В 7-8 местах их присутствия (Воронеж, Тольятти, Благовещенск) они делают уличные центры. Есть партнер, который не только нам помогает, но и выполняет цели внутри регионов: своих работников затаскивает на спортивную сторону, дает площадку для всех, кто связан с баскетболом. Для города это отличная платформа для фестивалей.
– Люди пишут: «Сгнившие летние спортлагеря не хочешь в областях воссоздать?».
– Есть лагеря в ужасном состоянии, а есть – супер. Я был в «Артеке», там просто бомба. Маленькие лагеря зависят либо от спортшкол, либо от районов, где они находятся. Что значит отстроить лагерь? Всегда возвращаемся к деньгам. Где их брать, чтобы отстроить хотя бы один? Забрать пенсии у людей? Так уже забрали.
– В 2016 году вы говорили: «К 2020 году мы должны вывести баскетбол на второе место по популярности». По данным Министерства спорта РФ за 2018 год, баскетбол занял пятое место по популярности среди граждан (им занимаются 1,7 миллиона человек) – выше футбол, волейбол, плавание и легкая атлетика. Почему сейчас в России на баскетбол всем пофиг?
– Почему пофиг? Это субъективное мнение.
– Смотрите. По данным Mediascope за половину 2018 года, 1,4% россиян (16+) занимались баскетболом за этот период – это 19-й показатель в стране. Выше – бильярд, боулинг и бадминтон. На стадион ходило 3,3% россиян (выше футбол, хоккей и волейбол).
– Неправильно формулируем вопрос. Не очень хорошо, что баскетбол занимает 19-е место. Но мы с кем-то соревнуемся? Наша задача – соревноваться с футболом или хоккеем?
– Почему нет? В мире баскетбол – один из главных и доступных видов спорта.
– Наша задача сейчас – систематизировано подойти ко всем ступенькам, которые есть. Такие факторы, как массовость: появление баскетбола 3х3, выходы фильмов про баскетбол – все это становится массовой историей. Я бы ушел от сравнений, потому что это (хоть я этим иногда увлекаюсь) не совсем мое видение, что надо кого-то обогнать. Неправильно соревноваться с футболом. Мы его никогда не догоним, потому что исторически он на своем уровне. То же самое с хоккеем.
Моменты меняются, но мы не можем сделать все так сразу – бдыщ. Нет ресурсов. Даже если бы сейчас у нас был миллиард долларов, было бы, несомненно, лучше, но все равно были бы комментарии: «У вас миллиард долларов, но вы на 19-м, а не на 17-м месте». Невозможно ни с каким ресурсом прийти на нашу позицию и мгновенно изменить историю.
– Вы говорили мне, что ваш приоритет на данный момент – «выстраивание системы перехода из детско-юношеского баскетбола в профессиональный». Разве проблема не глубже?
– Конкретизируйте.
– Имеющаяся система: нет условий, нет высококвалифицированных тренеров, им никто не платит, мало турниров для детей. К 18-19 годам ребята не особо конкурентоспособны.
– Если мы так критично подходим, нам вообще тогда баскетбол не надо развивать. Давайте лучше все будем бизнесменами. Здесь есть огромная правда, что все начинается с тренеров. За два последних года мы выстроили огромную тренерскую программу, тренерские семинары. Огромное внимание уделяется детским тренерам. Эти семинары проходят два раза в год в 11 федеральных округах. Ни один тренер не может их пропустить. В противном случае он не получит сертификат и не сможет работать в первенстве России.
Детские первенства первый раз в истории получили своего спонсора. Никогда не было денег для создания хорошей картинки, чтобы родитель не ехал с ребенком из Москвы в Сыктывкар, а смотрел трансляции в интернете.
Вся структура уже выстроена. Если ее не было никогда и она существует 1,5-2 года… Она будет набирать массу 10 лет.
– То есть нам ждать пропасть?
– Да почему пропасть? Сейчас 19-летние – это наша надежда, это первый результат нашей работы. Ближайшие два года мы увидим единицы новых людей. Когда они войдут во взрослый возраст, то это будет 8-10 человек.
– Экс-комментатор «Матч ТВ» Михаил Решетов сказал мне: «Родителям действительно перспективных ребят как проживающий вместе со своими детьми схему «заплати – будешь играть» советую обдумать вариант продолжения баскетбольного обучения в другой стране. Либо завязывать с секцией». Что ответите?
– Не знаю команд, которые берут деньги. Я против этого: давать деньги, чтобы игрок выступал. Такой тренер не должен работать в структуре клуба. С человеческой стороны их, наверное, можно понять. Но они же получают зарплату в спортшколе. Не хочешь зарабатывать в спортшколе – пожалуйста, иди в частную практику и за деньги тренируй детей.
– Вы общаетесь с баскетбольными тренерами в школах? Любимая их тема – отсутствие денег?
– Конечно, деньги. Стараемся помогать. Вернули в обращение фонд «Резерв». Когда ребенка отдают из спортивной школы в профессиональную команду, эта команда должна перечислять деньги в фонд. Они идут к первому тренеру. Плюс к этому сделали грант от федерации, который бы поддерживал тренеров из спортивных школ за подготовку игроков.
В прошлом году мы выплатили под 20 миллионов рублей клубам, тренерам и организациям. Если игрок получает определенное время в команде, если определенное количество игроков делегировано в сборные – за это идет бонус. Приличные деньги. Ясно, что это все зависит от них: мы даем возможность претендовать на деньги, если вы развиваете своих ребят.
– Но зарплаты все равно мизерные. Самая маленькая сумма, которую слышали от тренеров.
– 6 тысяч рублей. Все зависит от регионов. Если в Москве это может быть 150 тысяч рублей в месяц, то в каком-нибудь Барнауле зарплата будет 10 тысяч. Годовой бюджет РФБ – 400 миллионов. 280 из них идут на национальные сборные.
– В сентябре 2016 года РФБ подписала контракт с НБА и раз в неделю транслировала по одному матчу лиги.
– После первого года прекратили трансляции. Нецелесообразны цена, качество и просмотры. Это к вопросам о комментариях: «Вот как же так, мы такие лохи и не показываем НБА». Так если ее никто не смотрит? Нас смотрело три тысячи человек. Те деньги, которые мы тратили на показ, не имеют никакой коммерческой составляющей. Легче трем тысячам раздать NBA Pass за 100 долларов и смотреть там.
Если бы могли показывать по «Матч ТВ», тогда бы это имело смысл. У нас же первый дивизион смотрят больше, чем матчи НБА, поэтому извините. Может быть, мы вернемся с этой идеей для канала «Мир баскетбола». Для этого канала нужен хороший контент, но для нашего сайта с точки зрения денег это была неживучая история.
Баскетбол показывают. Просто когда мы говорим «показывают», люди, которые пишут и рассуждают, хотят, чтобы баскетбол показывали круглые сутки. Это нормально. Я тоже хочу, чтобы баскетбол показывали. Я не хочу смотреть биатлон. Мне он нравится, но не в таком количестве, в котором он идет по телевизору. Но у биатлона есть рейтинг. Может быть, мне он не нравится, а домохозяйки сидят и смотрят. И домохозяйки не смотрят баскетбол, к сожалению.
Проблема-то простая: «Матч ТВ» – фактически единственный канал, который показывает спорт. У тебя есть один канал, есть 24 часа того, что можно показать на нем. А событий – тысячи. Все их невозможно впихнуть. Приоритет будет только топовым матчам. Пока у нас не будет альтернативы «Матч ТВ», никогда не будет нашего вида спорта в таком объеме. Мы утрируем, что этого нет, другого нет. Баскетбол есть, но не в такой мере, в какой бы нам хотелось.
Некоторые матчи этого года, показанные на «Матч ТВ», имели рекордные рейтинги. Это игры в Перми с Финляндией и с Бельгией в Нижнем Новгороде. После них мы получали отзывы, что люди хотят больше таких матчей. Но мы не можем их дать.
– Вы катаетесь по стране с рабочими визитами и мастер-классами. Где ситуация с баскетболом хуже всего?
– Да везде. Везде не очень сильная ситуация. В каждом регионе есть свои плюсы и минусы. Есть такие прекрасные регионы, как Пермь и Калининград. Более-менее Самара. Москва и Питер – за скобками. Во многих регионах есть отличные тренеры и спорткадры, но никакое отношение с администрацией. То есть люди не умеют бюрократически действовать, нам приходится подсказывать и рассказывать: «Ребята, вы так без денег останетесь, никто вам не поможет. Нужно пойти туда и сделать то, чтобы ваша спортшкола могла дальше развиваться».
Есть много мест, где нехватка залов. Или даже где есть залы, в них просто не пускают, потому что мини-футбол или волейбол проходит. У баскетбола нет возможностей. Например, были в Улан-Удэ. Там отличный зал, но который бесплатно отдал спортшколе бизнесмен. Он погиб – разбился на вертолете. Сейчас этот зал продают. Школы там не будет.
Или есть Пермь, которую мы приводим как флагман. Там умеют работать с администрацией, выстроилась спортивная школа, есть поддержка. Огромное количество баскетбольной занятости. Даже завели 3х3 – для них это предбаскетбольная история.
Что такое отказать «Голден Стэйт», жить отдельно от детей (они в США) и в 38 лет полюбить сказку «Цветик-семицветик»
– Вы больше 10 лет прожили в США, у вас есть американское гражданство. Не хотелось остаться и строить карьеру функционера там, а не в России?
– И да, и нет. Для меня еще ничего не закрыто. Всегда могу вернуться к позиции менеджера или кого-либо. Я об этом пока не думаю, потому что нет смысла. Сконцентрирован на работе здесь. Было бы интересно в какой-то момент попробовать себя в НБА. Конкретики нет, потому что я не работаю в этом направлении.
– В 2015 году вы говорили про 15 предложений от клубов НБА. Самое привлекательное из них.
– Самые интересные – от «Голден Стэйт» и «Кливленда». У меня столько травм уже было… Знал, что я клубу уже ничего не дам. В финансовом плане все было примерно одинаково. Есть определенная рыночная цена, а плюс-минус 5% ничего не решают. На тот момент деньги в баскетбольном плане меня уже не интересовали.
– Когда в 2015 году вы вернулись в ЦСКА, то оставили семью в США. Где жизнь вам и им нравится больше?
– Сейчас я живу практически на пяти разных континентах. И там хорошо, и здесь хорошо. Мои дети [у Кириленко четыре ребенка: в США остался сын, остальные сейчас живут в Москве] выросли в Америке. С 20 лет я играл в НБА. Моему сыну 17. Как я его сейчас могу привезти в Россию и сказать: «Живи здесь, чувак»? Невозможно. Он вырос там, в последний класс пойдет в школе.
Когда дети выросли в одной среде, неправильно их делать заложниками своей работы. Да, мне нравится работать здесь. Но мне и нравится, что мои дети учатся в Америке в нормальной школе, живут определенным укладом.
– Погодите: дети остались там, а вы здесь…
– Они приезжают постоянно. У нас такое: или я приезжаю туда, или они ко мне. Мы привыкли со времен НБА, когда у меня постоянные игры и разъезды. То есть ты увидел свое дите пару дней, сделал с ним уроки, рассказал сказку, пожелал спокойной ночи и поехал в Даллас на игру. А потом из Далласа в Миннесоту, из Миннесоты – в Нью-Йорк.
Стараюсь максимально ужимать график, чтобы 2-3 дня было на детей. Сейчас мой четырехлетний сын перед сном слушает сказку «Цветик-семицветик». Она у него на повторе. Теперь это моя любимая сказка.
– Как часто бываете в США?
– Может быть, раз-два в месяц. Одного любимого места там у меня нет. Получается, что я пожил в Нью-Йорке, Миннесоте, Юте, Лос-Анджелесе. Такой момент: очень сложно человеку, у которого не было возможности много путешествовать, понять меня. У меня есть эта возможность. Если бы ее не было, наверное, остановился бы в одном месте.
Мне интересно видеть разные места. Я счастлив, что мои дети могут видеть разные культуры. Увидеть культуру своих бабушки и дедушки, которые живут в Санкт-Петербурге. Моя мама недавно была в гостях, поэтому увидела всех внуков. Чем больше у тебя возможность увидеть, тем шире твой кругозор, тем больше видения, как это может быть в другой стране.
– Вы говорили, что в США вас узнают чаще, чем в России. Изменилось ли что-то после возвращения?
– Наверное, в США чаще узнают. Все-таки в НБА я хорошо играл. Там большое баскетбольное движение. 200 каналов тем или иным образом показывают какие-то эпизоды. Более важный момент, почему баскетбол там такой популярный: игроки НБА на сегодняшний день – это не просто баскетболисты, а опинион мейкеры. Они насаждают определенную моду и пропагандируют ее в мире.
Будь то Леброн Джеймс, который строит огромную школу и показывает всем пример: «Вот так должно быть». Это же не правительство строит школу, а Леброн Джеймс. И он такой не один. В НБА – 400 игроков. Каждый человек показывает своим примером, как надо. И это вдохновляет людей. Дальше каждый на своем уровне пробует помочь остальным.
– Если система подготовки молодежи в США – это 10, а в Зимбабве – 0, то где находится Россия?
– Я думаю, что Россия – семерочка. Какая-нибудь Испания, Литва, Сербия – 9. Французы, может быть, 8. Все не так плохо. Просто у нас все не структурировано и не стабильно. Во всяком случае до последних четырех лет. Мы стараемся, чтобы все хорошее не было похерено и заведено в то, чтобы каждый год двигаться по нарастающей.
– В пяти предложениях объясните, почему система подготовки молодежи в США – такой космос.
– Потому что университеты платят космические деньги за свои баскетбольные программы. У одного университета Дьюка программа больше, чем у всей РФБ в 20 раз. Там финансов больше, чем у всей нашей федерации. К этому можно приблизиться, если компании будут заниматься. Если госкомпании отойдут от постоянного финансирования клубов и сконцентрируются на федерациях, то вот он выход.
– Три вещи, которые России нужно взять от США, чтобы хотя бы немного приблизиться к их уровню.
– Ничего. У нас все есть. Просто нет денег – раз. Второе – нет рынка сбыта. Чтобы было массовое развитие, должна быть конкуренция на телевидении и экономическая. Человек должен иметь возможность заплатить за телевизор, за билет. У нас этого нет, к сожалению. У нас один канал, который показывает баскетбол. Можно развивать, как угодно, но про это не знает никто.
