«Мы делали заголовки: «Кто-то ядерно пернул на скамейке «Реала». Как Eurosport.ru сиял, влиял на спортивные медиа и все это придумал
«Евроспорт» появился в 2006 году как факультативная часть телеканала, но потом стал цельным самостоятельным медиа. Медиа, которое не любило рамок, креативило заголовками, смотрело на темы под новым углом и сформировало базу журналистов, чей путь – от зеленых пацанов до звезд индустрии.
Теперь оно (временно) закрылось.
Как «Евроспорт» мыслил и придумывал идеи? Чем вдохновлялся? Почему стал таким и как повлиял на индустрию? Мы поговорили об этом с людьми, которые в разные периоды создавали «Евроспорт» и влияли на весь спортивный медиамир вокруг.
Как зарождалась хулиганская философия «Евроспорта»: влияние Дудя и «Афиши», стоп-слова, похмельная атмосфера
Глобально «Евроспорт» можно поделить на два периода: до 2013 года и после. Потому что летом 2013-го шеф-редактором стал Александр Аксенов – главный идеолог «Евроспорта». Он пересобрал стиль и повлиял на узнаваемость бренда. Появление Аксенова на сайте случилось раньше при содействии комментатора «Матч ТВ» Дмитрия Шнякина. Так «Евроспорт» выглядел до этого:
«В 2008 году я писал о корпоративных чемпионатах Москвы и ничего не умел. На одном таком турнире наткнулся на Димона Шнякина, с которым вместе учились в институте. Он (подставой) играл за радио «Спорт» и как-то сказал: «Надо писать про нормальный футбик, а не про это». Он – как и сейчас – всегда рассказывал фигню, плохо шутил, красовался. Но тут был прав.
Через месяц благодаря Димону мне набрал главный редактор «Евроспорта» Андрей Усенко и позвал на работу. Я вел онлайн-трансляции, писал текстики, без каких-либо талантов занимался мелкой работой. Смотрел много футбола и читал. «Евроспорт» тогда был скромным, без амбиций, в плане характера состав был уравновешенным.
Не было запредельных идей, не было интервью каждую неделю, не было соцсетей. По-моему, Eurosport.ru начинался как визитка канала: обновляли телепрограмму и писали новости. Это и дало редакции интонацию – не пацаны плохие, просто такая была работа.
Мне понравился Шнякин. Он красовался, но это выражалось не только в прическах, но и в его импульсах: брал в текстах инициативу, важничал. Делал вид, что мы занимаемся не мелкотней, а настоящим делом. В правильном смысле вел себя как звезда.
Вторая звезда – Игорь Зеленицын. У него было это сумасшествие в текстах. Игорян – автор, писатель, более метафизический, интерпретировал игру не с точки зрения правил, а раскладывал с точки зрения жизни. Он много читал о кино и музыке, и в его текстах, языке, оборотах была эта жизнь. Димон – панибратский, фамильярный, много разбирается в футболе. Они друг друга дополняли. Я за ними подглядывал, но ума на такие авторские тексты у самого не хватало.
Так мы ехали до лета-2012. Обстановка не электрическая, не рок-н-ролльная – на минималках, на полуспущенных колесах. Детский сад. Игорян и Димон ярко смотрелись на фоне какого-нибудь «Чемпионата». Поэтому мы вдохновлялись более радикальными медиа – «Спортс» [Sports.ru] писал так, будто они живут в Англии и Испании, ходят на каждый матч АПЛ и Ла Лиги».
В августе-2012 Аксенов попал в «Удар головой», которую тогда вел Юрий Дудь, и совмещал работу с «Евроспортом». Через год программу закрыли, и Аксенов стал шеф-редактором «Евроспорта». Энергия Дудя и журналиста Игоря Порошина повлияли:
«Подсматривал и обсуждал с Зеленицыным, как мыслят Порошин и Дудь, как выстраивают перпендикулярные связи, неожиданно развивают мысль. Этот стиль подачи мне очень нравился: что-то перенимал, чему-то учился. Договорились [c Зеленицыным], что нужно жарить, удивлять, непредсказуемо действовать, *** [остро] писать, учиться.
Наш бывший главный редактор Андрей Усенко мечтал быть литературным редактором. Мы заказывали ему разборы текстов – это была редактура космического уровня. Я подсматривал, что-то спрашивал у него, читал книжки. Потихонечку знания накапливались, мы друг друга понимали, уровень фейс-контроля в текстах вырос. Потом придумали стоп-лист, куда включили самые стремные слова. Если мы [с Игорем Зеленицыным] вдвоем сходились на чем-то, то включали это туда. Такой гегенпрессинг против авторов».
Если Аксенов больше отвечал за стиль, то Зеленицын – за организацию процесса, команду и кругозор редакции. Его идея была в том, что нужно рассказывать про спорт в контексте жизни. До этого «Евроспорт» фокусировался только на спортивных событиях.
Он рассказал: «Мне казалось, что нам не хватало широты кругозора. Не все воспринимали происходящее, когда мы с Аксеновым начали рулить. Кто-то в итоге ушел, не согласившись с новым направлением. Подходили комментаторы и спрашивали: «Че вы тут вообще за треш творите на сайте?» Но это естественный процесс, когда что-то меняется.
Я, конечно, отчасти ориентировался на «Спортс». Но больше вдохновлялся неспортивными историями. В первую очередь журналом «Афиша». Даже ту же идею списка стоп-слов мы подрезали у «Афиши». Я много читал зарубежные неспортивные медиа и брал оттуда что-то прикольное.
Еще одно из наших главных правил касалось первых предложений текстов. Они должны были сразу хватать читателя за яйца и не отпускать, пока он его не дочитает».
Подробнее про ежедневную руду стиля от Аксенова: «Я не великий писатель, но небольшой редакторский скилл все же имелся. Дрессировали друг друга. Мы стали вычитывать каждый авторский текст и планировать наперед. Я делал еженедельную сводку, где писал, как правильно стоят слова, как – неправильно. На планерках не принимали идеи, если они состоят из одной строчки. Тему нужно было защитить тезисно. Потихоньку люди научились их находить и презентовать.
У меня был длинный список заголовков наперед. Там было: «Йе, Бало» – в честь Марио Балотелли. Когда у него поперло в «Ливерпуле», мы назвали так текст.
И это постепенно создавало «Еврик» – с похмельной атмосферой, где все ржут, расслаблены, не стесняются слов и экспериментов. У нас не было такой близости с чемпионатом России, как у НТВ+. Мы не так много делали интервью и не так много кого знали. Это освобождало нас от братской любви, когда нужно чуть-чуть тише, чуть-чуть вежливее говорить».
Михаил Бирюков работал на «Евроспорте» с 2011 года и объяснил: в редакции они хотели разрушить каноны спортивной журналистики с вековыми газетными штампами и изжившими себя форматами. Кирилл Воробьев попал на «Евроспорт» в 16 лет и сразу столкнулся с редактурой экстра-уровня: «Ты высылаешь Аксенову текст и думаешь, что он крутой, а Саша тебе в ответ 150 правок. И в 99% случаях он был прав».
Еще одна звезда проекта Павел Городницкий сказал, что всем обязан «Евроспорту» и именно там сформировался как автор. Его взгляд на развитие редакции: «Зеленицын и Аксенов тогда реально перевернули игру и воспитали кучу людей: Федоса, Нечая, Сашу Головина, меня. Потом Зеленицын и Аксенов ушли, и редакция стала не такой резонирующей. Но тоже профессиональной: Миша Бирюков и Макс Акманцев [последний главный редактор] сохранили большую часть из того, что вложили Зеленицын и Аксенов».
Что такое «Евроспорт»: новости о плевке Месси и бритых ногах Неймара, угрозы НТВ+ отключить канал, доброе интервью с порноактрисой
Аксенов: «У нас была великая новость: «Лео Месси плюнул». Просто нашли в фотобанке, как он плюет. Или, например: «Неймар побрил ноги». Илюха Минский [бывший главный редактор] был в шоке: «Это полный треш». А мы с Игорем веселились и думали, что это отличная новость. Это и правда отличная новость.
Мы делали заголовки: «Кто-то ядерно пернул на скамейке «Реала». Я смотрел этот видос и не знал, как по-другому назвать. Лучше заголовка в голове не родилось. Когда это читает неподготовленный чувак, то думает: «Это треш, провал. Так нельзя». Но ты понимаешь, что так можно. Мы никого не унизили, не ругнулись – обычная фраза для пацанов и девчонок, которые болтают между собой. Думаю, если мы и могли повлиять на другие медиа, то в таком смысле.
Мы написали, что комментаторы НТВ+ плохо одеваются. Они взяли и переоделись в пиджаки. Это же супер. Может, мы не так изящно выражались, но умные люди все понимали и делали выводы. Это так должно работать. «Еврик» делал такую работу. У нас был классный материал, как сделать чемпионат России лучше. Мы рисовали бассейны на крыше стадионов еще до Жеки Савина.
Одна из первых целей – русский телик, потому что он много собирал. Мы много писали про шмотки, волосы, как устроены программы. Это хорошо собирало и откликалось у тех, про кого мы писали. У нас был топовый текст Паши Городницкого «10 причин, почему НТВ+ загибается». Возможно, в нем не хватило изящества и стиля, но он был довольно *** [хлесткий] и фактурный. Мы взяли все: плохая рассадка, плохие программы.
Нам казалось, что это классно и полезно для самого «Плюса». А НТВ+ пожаловался на «Евроспорт» и грозил, что отключит его от пакета каналов какого-то оператора. Шантаж не в юридическом, а пацанском смысле. Мы сняли этот текст, а потом перевыложили в блоге Паши на «Спортсе». Он молниеносно собрал 300 плюсов. Юрец [Дудь] говорил на планерке, что такой текст должны были написать они.
Помню, как какая-то девчонка должна была вести букмекерскую программу на НТВ+. Мы сразу: «Вау, это же первая девушка-ведущая». Говорю: «Федос, давай поставим новость, что на НТВ+ появится девушка-ведущая». Он ответил: «Нет. Не буду. Это неспортивная новость». Были в шоке, потому что казалось, что Федос – веселый и классный чувак, а тут устроил такое. Сначала он не понял, а потом как понял.
Это вылилось в то, что он сделал интервью с Алиной Хеннесси [порноактриса]. У нас давно была идея поговорить с ней, Федос был ее фанатом. По-моему, весной-2014 какая-то порнозвезда пообещала игрокам сборной Голландии секс-марафон. Я понял: «Вот ключ – то, чего не хватало нашей затее». И мы предложили ей пожелать Кокорину 16-часовой секс-марафон, если он забьет пять голов. Алина согласилась!
Но Кокорин забил один. Алина стала суперзвездой, а про нас написали Daily Mail, The Guardian, французские медиа. Это был аутинг для Алины, потому что ее родители не знали, чем она занимается. Мама очень расстроилась, а батя классно поддержал. И мы сошлись, что сделали доброе дело».
Маслов: «Евроспорт» – это такой сайт, куда можно было зайти поржать. Потому что отчет о матче мы могли сделать через гифки со «Жмурками». Мне повезло, что на тот период я не успел почувствовать, что мне нужно двигаться дальше. Эти почти три года я просто кайфовал и не парился».
Основные правила «Евроспорта» – «жестко херачить», «не быть банальным», «несмотря на возраст, не признавать авторитетов»
«Евроспорт» всегда выделялся стилем. Хлесткими заголовками, необычной графикой, лаконичным языком, англицизмами и просто словами, которые в других медиа не использовали. Все это казалось легким и ребяческим, но за этим стояла большая работа. Городницкий выделил принципы:
«Главной была интенсивная работа: ты должен жестко херачить, каждый день предлагать идеи. И ты должен быть готов, что там тебя будут критиковать, постоянно указывать на ошибки – но все это всегда шло на пользу.
Мы мечтали, чтобы нас заметили. Как будто «Евроспорт» был маленьким городком, который должен все поджечь и засиять. Мы хотели, чтобы наши заголовки пересылали, чтобы тексты резонировали. Самое важное, что на «Евроспорте» всегда умели сказать: парень, ты расслабился. Всегда заворачивали дерьмовые идеи и подсвечивали крутые. Всегда радовались не только за свои цифры, но и за чужие.
Для меня главный феномен «Евроспорта» был в том, что ты мог прийти туда в любом возрасте и писать колонки со своим мнением. Мы привыкли, что есть «СЭ» или «Совспорт», где молодые авторы ходят на пресс-конференции, вызванивают комментарии, пишут новости. И там авторам до 25-30 лет не дают высказывать мнение.
А на «Евроспорте» учат, несмотря на возраст, проводить логические цепочки, анализировать, не признавать авторитетов. Можно предполагать что угодно, критиковать что угодно. За счет такой свободы и помощи от редакторов люди раньше взрослели и быстрее развивались».
Аксенов: «Нам должно быть весело, читателю должно быть классно. И все должно быть непредсказуемо. Но это нигде не записано – нам нравилось так работать. Мы были заряжены, возбуждены.
Потихоньку набирались люди, которые становились нашими. Например, Федос Маслов написал письмо с темой «Важная информация о новом сотруднике «Евроспорта». Он писал полнейшую хрень, мы его посылали, но он не сдавался и доставал Игоряна. Я, по-моему, его вообще игнорил. В итоге Федос начал работать с нами».
Маслов: «Тогда [о периоде с 2014 по 2016 год] была самая мощная, самая крутая, самая взрывная редакция. Собрались чуваки, которым было не похер. Каждый хотел творить, никто ничего не делал из-под палки. Помню, что приходил пораньше. Если смена была до часа ночи, мог сидеть до трех-четырех, пока не доделаю. Тексты писали ночами. Философия, что всем не похер, приводила к тому, что мы постоянно менялись, становились лучше».
Воробьев: «Главное правило внутри редакции – не быть банальным. Во всех проявлениях. Нужно всегда находить нестандартные взгляды, деталь, слово. И привлекать внимание».
Зеленицын: «В плане формирования коллектива идея была проста: набрать молодых и талантливых, поселить их друг с другом, чтобы они заряжались друг другом. А потом в нужный момент чуть отойти и не мешать им творить. Важно, конечно, было поддерживать дисциплину. Но чтобы это была дисциплина, внутри которой много свободы».
Маленькая редакция стала силой «Евроспорта»: «Как Исландия в футболе: полей нет, людей мало – но инициативой и любовью творят красоту»
Особенность «Евроспорта» – редакция, в которую входили всего 10-12 человек. Это сближало и создавало атмосферу. Еженедельно (иногда по два раза в неделю) проходили планерки, где все обсуждали идеи всех. Из-за ограничений по ресурсам у редакции почти не было командировок, а соцсети росли не на вливании бюджетов, а на вирусном контенте.
Аксенов: «Важно понимать, что тогда не было такой рутины, такого огромного количества сотрудников, такого количества текста и новостей. Был расслабленный режим работы по сравнению с нынешним. Наверное, это отражалось на бизнесе, но им с нами никто не делился – мы занимались редакцией. Веселились, как хотели. Поэтому философии нет, есть обстоятельства времени. Оно получилось само: мы просто друг к другу подобрались и, наверное, до лета-2015 так работали».
Воробьев: «Евроспорт»-сайт – это то, чего не было до этого вообще никогда. Да, в какой-то степени мы равнялись на «Спортс», но всегда была установка не быть похожими на них, быть лучше. Но маленькими силами, ведь вся редакция «Евроспорта» – это шеф-редактор, главный редактор, три выпускающих редактора, три новостника и авторы-лайверы. На смене был один выпускающий редактор, один новостник. И они вдвоем полностью заполняли страницу сайта.
За все время, что я работал, у нас никогда не было денег на продвижение соцсетей. Они росли только за счет контента, который вирусился. Не было денег на какие-то командировки. На моей памяти был единственный случай, когда нам оплатили поездку. У нас было мало всего, почти никакой поддержки.
Эти ограничения и маленькие ресурсы позволяли делать чудеса. «Евроспорт» был как Исландия в футболе: полей нет, людей мало – но инициативой, любовью и целеустремленностью творят красоту. Плюс растят авторов на ровном месте. Я пришел в 16 лет, ничего не умел. Просто нашел в вк главного редактора, написал ему – и из меня со временем сделали приличного автора».
Бирюков: «Малочисленность редакции помогала – было проще доносить и впитывать идеи, проводить онбординг, заряжать энтузиазмом. Те, кто не мог поддерживать этот темп, не задерживались. Чтобы раскрыть лучшие качества автора, нужно а) создать комфортные условия для человека, б) персональный подход, в) требовать результат, г) мотивировать на него. Все как в спорте.
Основная коммуникация у нас шла в онлайне еще до локдауна, потому что редакция разбросана по России. При этом на атмосферу это не повлияло – спокойно встречаемся в баре, ходим друг к другу в гости, занимаем деньги, помогаем с бытовухой и в сложных ситуациях».
Разбитые кондиционер и стеклянный стол, футболка с принтом «Иисус любит мои видосы», танцы во время прямого эфира в комментаторских кабинках
Фишка редакции «Евроспорта» – хулиганство не только в текстах, но и в жизни. Авторы играли в футбол на крыше, пили пиво по ночам, дрались без футболок, залезали в комментаторскую кабинку и мешали вести прямой эфир. Иногда они заменяли опаздывающих комментаторов и работали трансляции вообще без подготовки.
Кирилл Воробьев опубликовал у себя в телеграм-канале, что происходило в редакции, когда он там работал:
- Трахали пылесос в шланг;
- Засовывали бенгальские огни в анус и поджигали;
- Запирали человека в одних трусах на крыше;
- Ели бутерброд с майонезом бородой. Еще раз: ингредиенты – хлеб, майонез и борода;
- Дрались на крыше с оголенными торсами;
- Поминали воображаемых родственников с краюхой хлеба и стопкой водки;
- Играли в дартс до пяти утра.
Аксенов: «Просто классно тусили. Как детский лагерь, который приезжает куда-то и вытворяет. Играли в футбик на крыше, мячи улетали на навес кафе с первого этажа, нам их не возвращали потом. Федос разбивал мячом важный кондиционер, который охлаждал сервер. Разбивали какие-то стеклянные столы, выпивали до утра. Такое ежедневное вредительство.
Это идеальное время, когда мы работали вместе до наступления взрослой жизни. Что-то вроде универа. Очень клевый тусыч, такие тусычи не забываются. Надеюсь, мы дали хулиганства и пространство для ржача, которое позволило другим понять, что ржать – можно, что это нестрашно.
Наш технический директор Саша Лаврентьев был не очень рад этим историям, потому что он взрослый мужчина, у него много детей. Он сварил нам турник, устраивали чемпионат по подтягиваниям на крыше. Он веселый, но его границы юмора были поуже наших.
Как-то мы спросили Тему Нечаева, что он хочет на день рождения. Он сказал: «Хочу футболку с принтом «Иисус любит мои видосы». Саша Лаврентьев сразу начал: «Так нельзя. Вы чего?» Спросил его: «А почему нельзя?» Он не ответил. Мне кажется, воцерковленные люди не выступили бы против, их веру не пошатнуть.
Сначала отказались, но решили сделать. Собрали со всех бабки, сделали две футболки, я нарисовал принты с Иисусом, логотипом «Евроспорта» и подписями на русском и английском. Когда подарили, Тема был жутко счастлив. А Саша начал ворчать: «Я не сдавал деньги на этот подарок». Он пожаловался на нас гендиректору, выдумал на ходу историю, что мы собираемся в этой футболке делать видос.
Попер на меня, а у него кулак больше, чем у меня голова: «Давай, езжай в свою Ивантеевку на поезде. Посмотрим, как быстро тебе дадут *** [по голове]». Между нами встал Серега Шведов: «Спокойненько, пацаны».
Маслов: «Постоянно что-то вытворяли. Периодически были активные выпивания по ночам после сложных смен. Все приносили пивко, сидели вместе, общались. В шутку дрались. У нас же рядом были комментаторские кабины. Если какой-нибудь комментатор опаздывал на прямой эфир, к нам прибегали режиссеры: «Пацаны, надо срочно сесть и откомментировать велоспорт!»
А велоспорт – это же люди просто пять часов едут, ничего не происходит, и они едут, чтобы на последние 500 метров выскочить и выяснить, кто победит. Все гораздо интереснее в плане тактики, но для обычного человека это просто люди едут. Только величайший Сергей Курдюков с невероятным задором рассказывает о велоспорте.
Как-то он опаздывал, мне пришлось сесть в эфир. А я очень плохо знаком с велоспортом – только по новостям, которые мы ставили на сайт. Приходилось резко гуглить, открывал английскую википедию и по ней читал о локациях, где проходили соревнования. Слава богу, через полчаса Сергей Курдюков пришел на эфир. Интересно было бы почитать, как люди отнеслись к моему комментированию.
На ночных эфирах МЛС приходили в кабину к Коле Саприну. Мы уже выпили пивка, тусовались. Пускали ему в лицо мыльные пузыри, танцевали, прыгали рядом с ним, а ему же нужно комментировать – нельзя отвлекаться. Нормально. Все с пониманием к этому относились».
Как «Евроспорт»-сайт был проблемой для «Евроспорта»-канала. Руководство не одобряло шум и говорило об увольнениях
Штаб-квартира «Евроспорта» находится во Франции, что влияло на выплату зарплат. Федор Маслов пришел на сайт как выпускающий редактор и получал тысячу евро [40 тысяч рублей на 2014 год]. К концу года курс изменился, поэтому в рублях тысяча евро увеличилась в два раза: «Так что на самом «Евроспорте» мне зарплату не поднимали, а Владимир Путин поднял». Влияние главного офиса создавало проблемы, когда запреты руководства согласовывались с Парижем.
Аксенов: «К лету-2015 главный офис «Евроспорта» постепенно все начал запрещать: про телик нельзя, девчонок нельзя. И мне стало грустновато от этого. Мне хотелось на какой-то следующий этап. Собирались делать на телике рубрику один на один, где ведущий в темной комнате делает интервью со спортсменом.
Лично мне в том «Еврике» не хватило ума на новую идею, на прорыв. В том числе поэтому «Еврик» застопорился на интонации с неожиданными заголовками. Что-то случилось с энергией, мы стали повторяться».
Бирюков: «Сложные обстоятельства были примерно всегда – дело в том, что продукт Eurosport (сам сайт и приложение, а не контент) делали не в России и не исходя из интересов нашей восточноевропейской аудитории. Иногда это приводило к катастрофам, критическим обвалам трафика, техническим ошибкам, которые мы решали месяцами и направляли все силы на то, чтобы поставить сайт на костыли и он немного ожил».
Воробьев: «Сайт «Евроспорта» сильно отличался от канала. Канал – это такие отличники-хорошисты, которые хорошо себя ведут, не хулиганят. А сайт «Евроспорта» – это четвертая парта на дальнем ряду, на которой вечно придумывают дичь, приколы, всех задевают. И мешает «Евроспорту»-каналу жить. Так действительно считали люди с канала. Некоторые комментаторы отказывались рекламировать сайт, просто не признавали ребят оттуда, критиковали материалы.
Сначала «Евроспортом» рулил только парижский офис, у нас было внутреннее руководство из России, но оно в основном не защищало нас, а прописывало за всякие наши хулиганства. Мы любили поднимать шум и привлекать внимание, а им наоборот это не нравилось. Они говорили: «Просто обслуживайте канал». Со временем так и получилось: сайт стал рекламной площадкой канала. Это всегда диктовали из парижского офиса – им было важно, чтобы смотрели канал, а сайт уже второстепенная вещь.
А потом в 2016 году нас купил Discovery, нам поставили Алексея Виноградова, и стало сложнее жить. Потому что появился страх быть уволенным – Виноградов всегда с серьезным видом шутил про увольнения. И он во многом начал нас ограничивать. Стал таким жандармом. Было невозможно представить, что при Виноградове Нечай будет скакать на столе.
Еще мы переехали в другой офис, в котором пропал весь вайб. Мы чувствовали себя детьми, которых поставили в угол. Появилась корпоративная муть, она нас бесила. Нам хотелось веселиться, хотелось безумия, а нас заставляли сидеть тихо и слушать музыку в наушниках. В том числе поэтому я и ушел из «Евроспорта».
Но вообще из «Евроспорта» было очень сложно уйти, потому что это такая зона комфорта. Если ты проникся этой ламповостью и семейностью редакции, уйти сложно. Много людей отработало около десяти лет. Мы даже гоняли друг к другу в разные города, могли по несколько месяцев жить у кого-то дома».
Маслов: «В 2016 году со сменой руководства начальство все больше и больше лезло в редакционную политику. Тогда Саши Аксенова уже не было, и я стал шеф-редактором. Мы обсуждали с Игорем Зеленицыным, что это тяжело терпеть. С трудом воспринимали эти чуть ли не приказы снять текст. На таком «Евроспорте» совершенно не хотелось работать».
«Ребята, которые уникально угорали на абсолютно любые темы, умели резко переходить в режим профи»
Мы попросили других авторов, которые там работали или работают, в нескольких абзацах рассказать, что для них значит «Евроспорт»:
Дмитрий Зимин: «Первая ассоциация с работой там – еженедельные планерки. Макс Акманцев выступал на них эмоциональнее Трампа. А в конце часто повторял одну и ту же фразу: «Херачим, друзья, херачим! Мы обязаны сделать наш сайт снова великим!» Каждый проникался атмосферой свободы и кайфа: это позволяло генерировать самые безумные идеи – мы искали спорт в жизни кандидатов в президенты и криминальных авторитетов, делали интервью с никому не известными персонажами, которые потом раскручивались до уровня элиты. Эти воспоминания – навсегда».
Данил Тармасинов: «В такие моменты хорошо понимаешь Гарри Поттера в финале шестой книги – Дамблдора больше нет, Хогвартс на пороге сражения с Тем, Кого Нельзя Называть, а мир добрых волшебников атакуют силы зла. «Евроспорт» – как раз такая школа магии, только не с одним Годриком Гриффиндором, а с двумя.
Главред Игорь Зеленицын и шефред Саша Аксенов где-то к Олимпиаде-2014 превратили серейший сайт в бодрейшее и узнаваемое медиа. «Друзья, пишите весело и нескромно. Вы обалдеете, когда узнаете, сколько прекрасных слов и оборотов существует в русском языке», – напутствовал всех Аксенов.
Меня «Еврик» и все-все-все люди вокруг него научили, как интересно рассказывать истории. Как искать сюжеты в неожиданных местах. Как упаковывать самые несексуальные новости во что-то возбуждающее и что вообще интересно людям.
Я все еще не верю, что Хогвартса больше нет, а Темный Лорд победил. Должна же быть еще одна финальная битва».
Дмитрий Шнякин: «Известная в прошлом легкоатлетка Лана Чен всегда умела так, чтоб языком словно плеткой. И за много лет до того, как уверенно вынести Петра Толстого в знаменитом прямом эфире, она пришла в редакцию «Еврика» комментировать вместе с отцом.
А старший Чен в задумчивости. Казалось бы, кому, как не Евгению Чену с его китайскими корнями, щелкать в эфире китайские фамилии. Но его смутил китаец, у которого фамилия начиналась на *** [член]. Как заменить? Как выкрутиться? На помощь подтягиваются комментаторы, редакторы. Целый консилиум на серьезных щах.
И вот явление в редакции бойкой, искренней Иоланды Чен: «Пап, ну че тут думать-то? *** – он и в Африке ***!» Все полегли. А отец и дочь Чены гордо пошли комментировать».
Вячеслав Палагин: «Главная сила редакции была, разумеется, в людях. За время работы там (а это 4,5 года, офигеть!) подметил для себя две грани их таланта. Первая – умение небольшими силами делать бодрое и живое (казни от Паши Городницкого, Нечай в роли спортивного +100500, разборы игры Мамаева в тюрьме), но при этом качественное и кликабельное. Вторая – умение создавать и творить в команде даже за пределами офиса. Тут и убойный футбол каждую неделю, и походы на квизы, и просто чисто крепкая дружба. Семейная атмосфера – эта потеря, пожалуй, самая обидная».
Артем Буторин: «Когда я еще был новостником, выпускающий принес новость про то, как кто-то пернул во время матча «Реала». Я удивился, что ее можно поставить на сайт, да еще и с таким заголовком. Тогда я думал, что спорт – это только результаты, тактика, аналитика.
На «Евроспорте» мое мышление поменялось. Я понял, как важно искать небанальные истории, думать над заходом, искать неочевидные поводы. Не бояться экспериментировать: искать любимый стиль, подчеркивать индивидуальность. Было круто, что про нас говорили «а, это кислотные ребята с «Евроспорта». Я не про то, что надо гордиться новостями, как кто-то пернул. Я за то, чтобы кайфовать от работы, развлекаться и не топить людей в результатах и аналитике. Я на «Еврике» кайфовал».
Василий Легейдо: «Я работал на сайте только дистанционно, но за три с половиной года все равно проникся тем, как все профессионально, но в то же время легко и доброжелательно, без пафоса, снобизма и загонов. По-моему, это очень показательно – даже без личного общения ты чувствуешь себя частью этого движа, заряжаешься от каждого редактора, автора и новостника, одинаково наслаждаешься конструктивными замечаниями и тупыми шутками в чатике.
Помню, как сначала меня дико бесили многочисленные правки. Казалось, что редакторы – особенно Тема Буторин – докапываются до каждого слова и выделяют каждую мелочь специально, чтобы показать, какой я слабый автор. Теперь понимаю, что именно на «Евроспорте» больше, чем где-либо еще, сформировался как автор. Научился понимать, что хорошо и метко, а что кринжово и уныло. И всему этому «Евроспорт» учил без занудства и морализаторства. «Евроспорт» – огромная часть моей жизни, которой больше нет».
Тимофей Яценко: «На «Еврике» меня всегда впечатляла свобода. Например, заголовок «Застрелитесь, если не смотрели матч «Арсенал» – «Ливерпуль». Еще как-то раз делали тест «Кто ты из сборной Франции» – и там просто разные виды петухов, то есть в конце читатель узнает, какой он петух».
Александр Петров: «На «Евроспорте» всегда было по-семейному. Возможно, из-за того что было несколько ребят, которые годами работали вместе около десяти лет. Возможно, из-за того что коллектив никогда не был большим – поэтому все были плотнее друг к другу. Всегда было сильное ощущение команды. Когда я пересекался с ребятами, которые там работали, появлялось вот это чувство братства. Даже если я с ними работал в разное время. Это особая связь».
Сурен Аванесьян: «Атмосфера помощи и люди – главное, что было на «Евроспорте». Макс Акманцев терпеливо подписывал три универские практики, Миша Бирюков вычитывал первый текст, Артем Буторин – сотни текстов после, Дима Панферов предлагал идеи, а Денис Ельфин встречал в Питере, когда я гонял на «Челси» с «Зенитом». Рад, что вступил в спортжур именно в этом коллективе».
Илья Яшинин: «За несколько лет работы я только один раз пересекался с парнями из редакции вживую – приехал на пару дней в Москву после ЧМ-2018. На вокзале меня встретил Миша Бирюков. Но не один, а с мексиканцами. Благодаря ему пожилая пара благополучно нашла такси и укатила в закат. Самый крутой день выпал на воскресенье – в здоровенном офисе не было работников других компаний, поэтому мы спокойно пасовались и финтили прямо возле мониторов.
В этом была вся сила движа. Ребята, которые уникально угорали на абсолютно любые темы, умели резко переходить в режим профи и выдавать мощный контент. Оставаясь при этом просто классными пацанами».
